Омертвение. Багренные Небеса. Ярослав Толстов
и не знала в лицо. Отец по иронии судьбы умер от инфаркта через несколько дней после рождения второй дочери, вероятно не выдержав нечаянной радости. Мать, бывший терапевт, была на пенсии, а сколько лет деду, Наташа, к вящему своему стыду, все время забывала – дед был очень старым, очень назойливым и очень хитрым. Наташа помогала им, чем могла, и любила, как могла, но возвращаться в квартиру, из которой сбежала пять лет назад, не хотела. Иногда ей казалось, что ее жизнь не просто изменилась с замужеством, а вообще перенеслась в некую иную параллельную плоскость, а параллельные плоскости, как известно, не пересекаются.
– Нет уж! – повторила она так сурово, словно Надя приказывала ей уйти от мужа сию секунду, в случае отказа угрожая страшной смертью. – И напрасно ты его мудрым обзываешь. Он вот не хочет, чтоб я рисовала. Каждый раз достает – не нарисовала ли я что-нибудь. Он вообще считает мои способности к рисованию чуть ли не родовым проклятием.
Надин взгляд выразил заинтересованность. Она отхлебнула из рюмки, потом, облизнув губы, спросила, но уже без интереса:
– Так значит, способности все-таки есть?
– А, иди ты?! – разозлилась Наташа и протянула руку за своей рюмкой, в которую Надя как раз выливала, «выжимала» остатки вина. Вино «Ркацители», из дешевых, было легким, пилось, как вода, и, катая порцию на языке, Наташа неожиданно поймала себя на трусливой мыслишке: уж лучше бы Надя принесла что-нибудь посерьезней, системы «Союз-Виктан» – послать к чертям кухню и Пашку и напиться вдрызг, как это делала Надя. Обычно она пила мало – алкоголь не доставлял ей особого удовольствия, но тут захотелось – бывает, что ж поделать? – это тоже жизнь.
– Ну, что ж, как сказал классик, каждому на голову свой кирпич, – пробормотала Надя и залпом выпила свое вино. – В сентябре День города – помнишь? Может, пойдем, гульнем?
– Вряд ли, – Наташа покачала головой,
– Что, некогда?! – спросила подруга недобро, глянула на часы, и на секунду Наташе показалось, что она сейчас сдернет их с запястья и вышвырнет в окно, но Надя опустила руку и, как фокусник, выхватила из своего пакета бутылку союз-виктановского шампанского (сбылась мечта идиота! вот и напьемся – посмотрите, какая я вся мягкая и шелковистая – градусы – вот в чем мой секрет! а Пашка вернется и устроит скандал). – Что ж мы всегда такие занятые?!
Наташа, уже снова сосредоточившаяся на вращении ручки мясорубки, одновременно с вращательными движениями пожала плечами.
– Ну, подруга, ты ж не маленькая, понимаешь. Деньги надо зарабатывать, а в праздник самая выручка. Это жизнь. Жизнь такая.
– Жизнь, – процедила Надя таким тоном, словно произнесла грязное ругательство. – Какая тут жизнь, а?! Моя бабка получает 47 гэ1 пенсии, из них 30 уходят за квартиру, а бабка, между прочим, инвалид второй группы. Ну, и на какую тут жизнь?! Жизнь-то упирается не во всякие романтические бредни, в бабки она упирается, сама же говоришь! У нас на работе шеф