Кучум. Вячеслав Софронов
уже спустили все струги на воду и начали загружать их, со стороны степи показался всадник, изо всех сил нахлестывающий коня.
– Да то фомка Бородин поспешает, – узнал его кто-то из казаков, – не иначе случилось чего… Вишь, как наяривает!
Ермак и Кольцо подались вперед, дождались, когда Бородин подъедет вплотную, и сразу все поняли по его вытаращенным глазам.
– Ногаи, – прохрипел он, поводя языком по растресканным от жары губам, – пить дайте.
– Много их? Откуда взялись?
– Верно, те, что на казаков Богдана Брязги напали. Следили за вами, а напасть не решились. Мы их пужнуть решили, думали, чуть их будет. А их более полусотни оказалось. Двое, видать, за подмогой поскакали.
– Ну и вы чего? Драпанули? – нетерпеливо спросил Кольцо.
– Зачем ты так, атаман? – обиделся Бородин. – Биться начали. Те и откатились сразу же. Но, думаю, неспроста. Своих ждут. Меня и отправили вас упредить…
Ермак и Кольцо переглянулись и без слов поняли друг друга.
– Подниму своих, – проговорил Ермак, направляясь к коню, – надо отогнать их подале в степь. Вы пока погрузку без нас заканчивайте, будьте наготове. Чуть чего, так мы их к берегу выманим под ваши ружья.
– Годится, – согласился Кольцо, – с Богом, казачки…
Ермак построил своих конников в два ряда и дал знак трогаться, выехал чуть вперед, на ходу подсыпал порох на полку пищали, проверил огниво, фитиль. Заметил, что и другие казаки тоже готовят свои ружья. Не слышно было разговоров, смешков. Все подобрались, изготовились к схватке. Дружно пошли ходкой рысью, привстав на стременах, тянули шеи, всматривались вперед. Скакали недолго, увидев своих казаков, судя по выступающей на одежде крови, раненных в недавнем бою.
– Куда тебя, Клим? Шибко больно? Езжайте к нашим на струги, там перевяжут, – послышались голоса.
– Стрелой зацепило, – отвечал казак, у которого правое плечо было обмотано тряпицей, уже порыжевшей от сочившейся крови, – боя они не приняли, в степь ушли. А мы за ними погнались, а они стрелами и достали нас троих… – словно оправдывался тот. – Эка недокука – кровь унять не могу…
Но казаки уже проехали мимо раненых и теперь шли по следам, горячили коней, желая быстрее настичь ногайцев, схватиться с ними. Наконец, увидели группу своих казаков, что неторопливо разъезжали вдоль большой балки. На другой стороне ее столпилось более сотни ногаев. Все они были одеты в одинаково стеганые халаты, на головах войлочные полукруглые шапки, перед собой держали натянутые луки.
Ермак сразу понял, что ногайцы не дают казакам перебраться через балку, осыпая их стрелами, неторопливо отстегнул от седла шлем, надел его, проверяя, надежно ли сидит. К нему подъехал Дружина Васильев, посланный старшим над караульным отрядом.
– Держат нас, сволочи, на этой стороне, – закричал он еще издали, – не дают перебраться.
– Сам вижу, – остановил его Ермак, – правильно делают. А ты бы на их месте что делал? Вот-вот, то же самое бы и делал.
Васильев глянул на атамана и, ничего не сказав, повернул коня, поскакал