По велению Чингисхана. Николай Лугинов
Как воевать на ощупь? Если мы дадим людям отдохнуть, то на заре да на свежих лошадях они вмиг догонят измученных ночным спуском и дневным восхождением найманов!
– Верно! – отозвались сразу несколько тойонов.
Тэмучин выслушал всех и сказал, подводя черту совету:
– Главная опасность для нас сейчас – Кучулук. К рассвету он нагрянет выручать своих. Пусть же на помощь Наю отправляются Джэлмэ, Хубулай и Чимбай. Но слишком близко по-прежнему не подходите к воинству Кучулука, учитывайте черты местности.
– А уруты и мангуты?
– Они останутся в засаде, как резерв на самый худший случай. Если все же найманы решатся всей тяжестью навалиться на нас, то последней надеждой будут уруты и мангуты. Тогда ход сражения можно будет еще переломить. А командовать их войском будут трое: мудрый Мухулай, хитрый Боорчу и доблестный Джаргытай…
Досада проявилась на смуглом лице Хасара: все решающие сражения обходились без его основного войска. И он спросил с обидой в голосе:
– А я?..
Тэмучина задело, что родной брат не понимает: эти люди все удары принимали на себя, чтоб сохранить в целости последнюю надежду – основное войско, свежее и жаждущее боя. Однако он привычно удержался от объяснений, произнеся:
– Ты, как и вчера, оседлай хребет Тайан-хана. Сейчас, пока он не ушел далеко, догоните его и подавите ударами стрел-ангабыл, но ни в коем случае не вступайте в ближний бой: нам дорог каждый нукер, а терять людей, добивая Тайан-хана, нет нужды. Убегающий пусть убегает – преследуйте его и жальте, как осы: ваша задача предотвратить соединения двух речушек в одну большую реку: Тайан-хан и Кучулук нужны нам порознь. Все, мои друзья, мои верные псы, мои черные тени! Я сказал!
– Ты сказал, мы услышали…
До свету снялись так тихо, что не разбудили задремавших у гаснущих костров котловых. А когда солнце окрасило алым вершины гор, войска были на месте вчерашнего сражения, усеянном трупами бывшего воинства, которому уже не нужны ни мертвые, ни живые кони, которые в большинстве своем по-братски лежали рядом, а уцелевшие ходили меж убитых, как вдовы в поисках прошлого. Хищные стервятники правили полем мертвых, тяжело взлетая с багровой травы и притягиваясь жадностью назад, чтобы насытиться ниспосланным им темным миром небытия…
Пройдя чуть более кеса, Мухулай нашел подходящее для встречи Кучулука место и начал расставлять боевые порядки. На протяжении половины кеса по фронту он расположил три мэгэна стрелков с луками-ангабыл. Их было три ряда по три сюняя. За их спинами плотными рядами построились уруты и мангуты с пиками и пальмами наготове.
И уже в глубине этих построений развернул свой стан Тэмучин.
От Ная пришло сообщение, что с рассветом Кучулук повел свое войско на север и что ночью было изрядно побито найманов на южном склоне, многие из них сорвались в пропасть, и разведчики Сюбетея пускали стрелы на шум, вопли и крики, чем вызвали великое смятение и ужас среди ослепленного тьмой врага.
Тэмучин