Лорна Дун. Ричард Блэкмор
в нашем приходе ему не с кем было помериться хитростью и поторговаться, он чувствовал себя не в своей тарелке.
Конечно же, не кто иной, как Дуны, ограбили нашего дядюшку, а ограбив, вздумали еще и позабавиться. Они забрали его спокойную старую лошадь и привязали его к дикому необъезженному пони. Два или три часа гоняли они лошадку по туманной пустоши, отвечая на стоны дядюшки издевательским смехом, а когда проголодались, решили вернуться, бросив пленника на произвол судьбы.
Дядюшку страшно возмутило это происшествие, и он никак не мог понять, почему именно ему выпала сомнительная честь распотешить Дунов накануне Нового года.
– Ей-богу, не заслужил я такого обращения, – горестно причитал он, – и я этого дела так не оставлю. Шестьдесят пять лет прожил на белом свете, а в такую мерзкую переделку попал впервые!
Даже чудесный праздничный пудинг не отвлек его от жалоб и стенаний, и вся надежда теперь была у нас на соседа – фермера Николаса Сноу.
Вечером – дело было первого января – Николас Сноу пожаловал к нам со своими красавицами дочерьми. Накануне мы послали им записку с извинениями и просьбой отложить свой визит на сутки, пояснив, что причина тому – непредвиденные обстоятельства. Увидев молодых леди, дядюшка тут же вспомнил о своих городских манерах. Девушки быстро преодолели свое смущение, и не прошло и десяти минут, как они уже вовсю флиртовали с дядюшкой. Все четверо беззаботно хохотали и были явно довольны друг другом, а матушка ревниво поглядывала в их сторону, завидуя находчивости и самообладанию дочерей Сноу и мысленно признавая, что нашей скромнице Анни до них далеко.
Когда ужин закончился, мы отправили всех девушек в гостиную и закрыли за ними дверь. Потом мы сели на кухне у огня послушать, что скажет нам дядюшка Бен, но он дал возможность матушке говорить первой.
– Мастер Сноу, – начала матушка, – вы уже, конечно, знаете, какие лишения претерпел мой близкий родственник, приехавший к нам на ферму из Далвертона. Времена сейчас ужасные, и меня саму беды не обошли стороной…
– Ты отвлекаешься от главного, Сейра, – нетерпеливо заметил дядюшка Бен, увидев слезы на глазах матушки и поняв, что сейчас она в сотый раз начнет пересказывать обстоятельства гибели моего отца, между тем как его, моего дядюшку Бена, жгла в эти минуты такая обида, что он просто не желал слышать, как другие в его присутствии жалуются на собственное горе. – Меня ограбили в вашем приходе, и я опозорю вас, устроив скандал на всю Англию!
Дядюшка явно хватил через край. Сосед Сноу, матушка и я с недоумением переглянулись между собой, и я едва удержался от соблазна покрутить пальцем у виска. Словно бы почувствовав это, дядюшка перенес всю злость на меня.
– А ты, мой дорогой племянничек, – воскликнул он, – пугало и тупица! Тебе, на бедность твою, я завещаю только свои стоптанные башмаки. Будешь их донашивать и смазывать жиром до конца своей жизни!
– Ради бога, – миролюбиво заметил я, – коль скоро вы наш гость, дядюшка, я с удовольствием