Мироздание. Рафаэль Май
проницательно заметила женщина.
– Да, наверное.
– Вы очень красивая. Вам, Катя, наверное, завидуют все подруги, – сделала она комплимент.
– Все завидуют? – она переспросила. Эти слова ей что-то напомнили. Кто-то ей это уже говорил, но кто…
– Да, все подруги, – повторила Ольга.
– У меня нет подруг.
– Как так? У такой красавицы и нет подруг, – удивилась женщина, слегка подняв бровь. – Хотя, конечно, как я сразу не подумала, у такой красавицы и не должно быть подруг. Зато друзей, наверняка, полно, а от женихов отбоя нет. Угадала?
– Нет ни друзей, ни женихов, – слегка хрипловатым голосом произнесла Катя, и глаза ее тут же покраснели. Ольга не знала, что сказать, печальные слова попутчицы прямо ударили ей по голове.
– Как же так? – спросила она у Кати.
– Как есть. Даже не с кем поделиться, – сглотнув комок в горле, она выдавила из себя. – Не с кем, да и не чем.
Они обе замолчали. Совсем не надолго, но те полминуты, которые они молчали, показались Кате вечностью. С ней никто и никогда не заговаривал, никто и никогда не утешал ее, никто и никогда не интересовался ее совсем неинтересной жизнью. И вот сейчас в поезде с ней заговорила какая-то незнакомка, и пусть она это сделала от скуки, и пусть, как только поезд сделает остановку, их пути разойдутся и, наверняка, никогда больше не пересекутся. Но почему-то именно сейчас Кате казалось, что в ее жизни не было никого родней и ближе, чем эта пухловатая и немножко несуразная женщина.
– Никто не согреет, когда будет холодно. Никто не рассмешит, когда будет грустно. Никто не схватит за руку, когда оступишься. Никто не осудит, когда совершишь ошибку, – собравшись с духом, прошептала Катя. – Наверное, вполне можно прожить без этого кого-то.
– Да. Но чтобы жить без него, нельзя оступаться, нельзя грустить, нельзя ошибаться, – Ольга сделала паузу. – Но как не делать всего этого, когда рядом не будет того, кто не позволит грустить, кто не даст оступиться, не даст замерзнуть и совершить ошибки, – добавила Катя.
* * *
Джуна затеяла уборку, а Софи ей помогала. Они убрали гостиную, спальни, почти закончили с кухней, и перебрались в комнату, в которой гадалка проводила свои сеансы. Они завешали все зеркала, открыли шторы, и оказалось, что эта комната не вгоняла в ужас днем так, как ночью.
Никто из них не хотел заводить разговор, потому что именно в этой комнате пришлось бы говорить об инциденте, который случился с Софи, а обсуждать это ни той, ни другой подруге не хотелось. Они протирали пыль, вычищали пурпурные ковры, пледы, покрывала, подушки. Но Софи все-таки не выдержала и нарушила молчание:
– Джуна, у меня из головы никак не выходит позавчерашний случай. Я, конечно, понимаю, что в это с трудом верится…
– Я думаю, об этом просто нужно забыть, как будто ничего и не было. Я знаю, что ты видела то, что видела, и совершенно точно знаю, что тебе это не просто показалось, но я не хочу об этом говорить.
– Хорошо, как скажешь, – Софи умолкла.
– Ты только не обижайся, – обратилась гадалка к подруге. – Ты уедешь уже