Хохот демиурга. Плаха и Веха. Максим Шешкаускас

      Теперь я знаю, Бог есть, а значит смерть – не конец. Принял ли Бог Веню? Как Он относится к самоубийцам на самом деле? А к убийцам?

      Но ведь это Он руководит мной! Видимо, он устал от всех наших заблуждений, от всех, кто в них вводит. Мечты приводят к грехам. Любой смертный грех – из-за отчаянной попытки настигнуть мимолётную мечту. Если бы нас не научили мыслить…

      Кстати, куда делись мои вечные спутники – щупальца? А ведь они мне больше не докучают – с того самого момента, как я совершил кару. Как так? Сколько себя помню – они всегда были рядом повсюду, я даже привык их почти не замечать. А теперь их нет. Значит Господь со мной, и как только я вступил на верный путь, Он отогнал от меня всех бесов и демонов…

      Автобус останавливается. Двери открываются, пассажиры выходят и строятся за багажом. Я не встаю, багажа у меня нет, что делать дальше, я не знаю. Спешить некуда. Только когда автобус пустеет совсем, выхожу.

      – Тоже путешествуешь налегке?

      Из-за моей спины выныривает Ганин. Улыбается, скаля чуть ли не все свои пожелтевшие зубы. На плечах у него огромный рюкзак.

      Недоумённо киваю. Зачем он меня настиг, неужели всё-таки он следующий?

      – Балтийский вокзал, – довольный Ганин оглядывается, – а совсем рядом, увы, уже не действующий, Варшавский. Тот самый, на который сошёл князь Мышкин, приехав из Швейцарии. Как у тебя со временем, прогуляемся?

      Молчу, рассеяно смотря поэту в глаза.

      – Тебе, я посмотрю, совсем плохо! Мы в ответе за тех, кого приручили, – Ганин смеется, кивая на вывеску «Пивной Бар» у вокзала, – пойдём? Угощаю.

      И в своей манере, не дожидаясь ответа, направляется к бару. Я в своей манере, не собираясь отвечать, иду следом.

      Бар находится справа от главного входа в вокзал на втором этаже привокзального здания – массивная дубовая стойка, кругом на стенах фотографии футболистов и «зенитовская» атрибутика – футболки, шарфы… Всё-таки что-то в интерьере заведения выдает шалман, может, пьяная «в дрова» троица в углу бара.

      Садимся за столиком у окна – на столешнице лужица разлитого пива, но это ещё самый чистый из осмотренных нами. Подходит официантка, она же и бармен:

      – Чего вам? – спрашивает нервно, демонстрируя, что клиент, может, и прав всегда, но не в этом заведении.

      Ганин улыбается, видно – окружающая обстановка приносит ему удовольствие.

      – Сто водки, а приятелю… Будешь водку?

      – Лучше пива…

      – Какого? – барменша-официантка резко оборачивается ко мне.

      – Слышал, местное пиво не очень? – неуверенно спрашиваю.

      Официантка пожимает плечами:

      – Я пиво не пью… Фигура…

      Барменша-официантка комплекцией напоминает пузатый пивной бочонок.

      – А какое