Оскал хохлатого дрозда. Сергей Жоголь
не слышал. Он знал, что Ульри терпеть не может Берму, помощницу прачки Эльзы, но сейчас он не хотел думать о том, что станет с Бермой, Эльзой и даже этой лохматой псиной – Нолли, которая была в общем-то весьма неплохой собаченцией – огромной и очень ласковой, хотя и слюнявой. В голову Пита тут же закралось страшное подозрение: «Хозяин хочет, чтобы я снова прислуживал мэтру Шлохо, а то с чего это он такой добрый, принёс чистую рубаху – сам?»
«Мятный кабан» являлся двухэтажным строением, под которым располагались винный подвал и собственная пивоварня. На первом этаже имелись две кладовые, питейный зал и кухня, на втором помимо комнаты хозяина было пять гостевых, в которых можно было разместить до двух десятков постояльцев, и это не считая закутка, где ютились Джулия и толстуха Ханна со своими маленькими оборванцами, мальчиками трёх и пяти лет – такими же толстыми и краснолицыми, как и их мамаша. Дом и конюшню с хлевом для скота окружал высокий забор с резными воротами, во дворе имелся колодец с питьевой водой. Пит всегда трудился на конюшне и в свинарнике. Постояльцев же – таких как толстяк Шлохо, – обычно обслуживала племянница Ульри Красотка Джулия, крупная губастая девица с раскосыми зелёными глазами. Приятная глазу особа и мягкая на ощупь, так о ней говорили завсегдатаи из Щучьего Зуба, местные пьянчуги, которые любили приходить в заведение, отведать здешней еды, попить пива и просто потрепать языком.
Мэтр Шлохо – деревенский бакалейщик, плешивый толстяк с волосатыми руками и висящим животом, огромным как у толстухи Ханны, был как раз из таких. Его дом и лавка располагались на окраине Щучьего Зуба, так что в комнате он не нуждался. Мистер Шлохо просто любил приходить в «Мятного кабана», полакомиться бараньими потрохами с гречневой кашей, и не забывал каждый раз запивать их изрядным количеством тёмного пива. Шлохо, как и большинство здешних выпивох, был неравнодушен к прелестям Красотки Джулии. Любил, подпив, усадить девицу на колени, помять её пышную грудь или просто хлопнуть по заду. Джулия при этом визжала, кричала и замахивалась то подносом, то тряпкой, но никогда не приводила в исполнение своих угроз. И вот однажды, когда Джулия была занята на кухне, Ульри возложил заботу о госте на Пита. Этот день мальчик вспоминал с содроганием.
Когда Пит приблизился к столику, толстяк-бакалейщик тут же оживился и принялся постукивать по себя по ляжкам своими похожими на телячьи сардельки пальчиками. Перед Шлохо на столе, уже стояли четыре опустошённых кружки, тарелка с мясным рагу тоже оказалась пустой. Пит принялся собирать пустую посуду и, вдруг, почувствовал потную и влажную руку на собственной спине. Пит отпрянул. Бакалейщик вытер ладошкой вспотевший лоб, причмокнул покрытыми тонким слоем бараньего жира губами, весь зашевелился, заёрзал. Казалось, что только второй подбородок толстяка продолжал спокойно лежать на выпяченной груди, всё остальное его тело двигалось и трепетало.
– Желаете ещё пива, мэтр? Может ещё рагу? Есть паштет из зайчатины… – Пит не успел закончить фразу, потому что толстяк