Земля осени. Борис Колымагин
опорой на новые смыслы
живая вода общения
надежда
не тает
а
риторическая фигура
то есть слова и реальность
расходятся
просто дождь.
На стыке болотца и леса,
Между стихом и прозой
Хрустальный день.
По отражению дерева
Перебегаю на ту сторону
Птица: там-там ау
Там-там ау
До Калоги
Так и иду.
Долгая беседа с собой:
А не дурак он.
Ой-ой-ой!
Каконькать захотелось
Хорошо, что в лесу
В любом месте.
Лес дальнего поля
о-и
и лыжня
о-я-о
в ожидании волейбола
yes
внутри проигрываешь
красивый пас
через себя
я-я
и удар
о
я-о-и
весеннего субботнего дня
в лесу
От солнца до
Вселенского паладина звука
В ущелье беды
Или долины счастья
От – до
Это касается пищи,
Среды обитания,
Геометрии внутреннего «Я».
Давление скачет. Затылок.
Немного осталось опилок
Квадрат пузыря головы
Стучат без конца молоточки
И точки – и кочки, и кочки,
И кочки, и волны травы.
Лекарство – одно разоренье
И радости старость – старенье
Давление скачет, увы.
Да неплохой он мужик
и бэкграунд лёгкий, арбатский.
Только болтает всё время.
Достал.
«Володя, – нахмурю брови, – молчим
пять минут».
И молча кроем крышу в Завидове.
Квартира в Москве у него йок,
продал, а деньги – в песок.
Нету денег.
И здесь на птичьих правах,
на честном слове.
Пенсию до сих пор не оформил,
лет восемь как собирается,
да всё недосуг.
Всё фантазии на
двадцать пять лет вперед:
заняться фотографией,
выстроить дом в виде шалаша,
стать плотником, садоводом.
В сельском храме у Володи родня:
дед на стене изображен
в лике святого —
расстрелян в тридцать восьмом.
Диски
Вперемежку с книгами и тетрадями.
Низкое небо – продолженье стола.
Дождит – и в деревьях движется сок
Навстречу словам.
Они кружатся над талыми водами.
Старый способ записи:
Бумага и ручка.
Лень подойти к компьютеру,
Нажать кнопку.
Небо низкое, без просветов, и хочется
просто лечь.
Но внутри
Движется