Племя Огня. Александр Борисович Михайловский
Прогрессоров. У женщин Ланей будет время и возможность присмотреться и притереться к новому образу жизни.
Андрей Викторович еще раз завел УАЗ, и, взяв Лизу и двух помощниц из числа Ланей, съездил на опушку леса, чтобы нарубить жердей для шатров. Сначала было немного визгу, но потом езда на УАЗе молодым женщинам даже понравилась. Шутка ли – не надо бить ноги, полчаса идя к лесу, да и не требуется тащить с собой нарубленные жерди на руках. К тому же там, где местные возились бы по полчаса с каждой жердью, топор мужчины в два-три удара сносил молодые деревца – наглядная демонстрация того, что клан Прогрессоров хорошо умеет не только убивать.
Общались знаками и ужимками. Да и нужен ли им был язык, когда мужчина рубил деревца и очищал их от ветвей, а Рана и Лита относили готовые жерди к УАЗу и укладывали их в кузов, увязывая сыромятными ремнями.
Вернувшись из лесу и сложив жерди, отставной прапорщик в подробностях рассказывал Марине Витальевне и ее супружнику об их освободительно-карательном рейде.
– Обыкновенная тоталитарная секта, Андрюша, – подвела итог фельдшерица, – видимо, эта гадость изначально сопровождала человечество. Маньяк со способностями гипнотизера, став шаманом, подчинил себе племя и привел его к полной гибели, уничтожив заодно и кучу других людей. Бедные женщины клана Лани – как мне их жалко, бедняжек… Ведь если не вы, мальчики, то их наверняка бы всех переловили и тоже съели.
– Помянем храбрых мужчин клана Лани, – сказал учитель физкультуры, разливая по стаканчикам коньяк. – Ведь если бы они не задержали людоедов, то их женщины не смогли бы добежать до нашего лагеря и поднять тревогу. И через несколько дней застигнуты врасплох были бы мы. Пусть попадут они в края счастливой охоты, в которые верят. Мы позаботимся об их женщинах, а их детей воспитаем как своих.
Выпили не закусывая. Помолчали.
– Я, каюсь, думала, что ты, Андрей, перегибаешь с этим своим походом, – произнесла Марина Витальевна, – а тут, оказывается, творится такое… А Петрович-то каков! Так ты говоришь, что он гонит эти несчастных сюда совсем голыми?
– Не гонит, а ведет, аки поводырь слепых, – пояснил тот, – голых, в чем мать родила, связанных одной веревкой, шаг за шагом, в полной неизвестности, от темного прошлого к светлому будущему.
– Тоже мне дедушка Ильич, – хмыкнула женщина, – он там себе напридумывал, а нам теперь думать, во что их одевать.
– У Петровича на то были свои резоны, – сказал Андрей Викторович, – а я в его шаманскую работу не вмешивался.
– Да я все понимаю, – вздохнула женщина, – он их ломает об колено, как в армии ломают молодых солдатиков, бросая их в казармы после мягких домашних постелей и маминых пирожков. Тут, судя по твоим словам, ситуация немного иная. Но смысл действий от этого не меняется. Петрович хочет, чтобы они забыли все, что у них было в прошлом, и приучились к беспрекословному повиновению. И к гадалке не ходи, что с первого же дня он так загрузит их занятиями и работами, что вечером они будут