Под покровом угольной пыли. Олег Колмаков
сделать и шага, чтоб не поднять за собой лёгкого облачка тёмно-серого цвета.
А какой невероятный вид открывался из окон котельной! Фантастический пейзаж с высоченными заснеженными горами угля, заготовленного на долгий отопительный период, чем-то напоминал альпийские вершины из журнала «Вокруг света».
– Мать честная! И как же со всей этой хренотенью можно справиться? – задрав к верху голову и открыв от удивления рот, кое-как сумел вымолвить Баракин.
– Да! Вот такой наш цех! – с нескрываемой гордостью объявил начальник смены, сопровождавший вновь принятых на работу. – Ребята, я должен на некоторое время отлучиться. Побродите пока по цеху самостоятельно. Немного пообвыкнитесь, а к двенадцати часам подходите вон к той конторке. – при этом, начальник указал на остеклённую будку в самом центре цеха. – К тому времени я уже освобожусь и буду в вашем полном распоряжении.
– А наверх можно подняться? – тотчас поинтересовался один из парней.
– Можно. – усмехнулся руководитель. – Только руками ничего не трогайте, и не мельтешить под ногами рабочих.
– Ух ты! Как же здесь здорово!.. – забравшись под самый потолок и первым выскочивший на верхнюю площадку, выкрикнул Генка Баракин. – …Ребята, а мне тут нравиться.
– Дурак ты, вот и радуешься. – буркнул поднявшийся следом Сидоров. – Ты бы лучше представил, как всю эту грязь, которую ты видишь нынче вокруг себя, тебе же самому и придётся в скором времени чистить. А сколько этой самой угольной пыли ты пропустишь через свои лёгкие. Неспроста же котельщики так рано выходят на пенсию.
На какое-то время между друзьями воцарилась немая пауза. И Сашке Фролову вдруг показалось, что он слышит нечто похожее на приглушённые многоголосые завывания.
– Ребята, у вас нет ощущения, будто бы, где-то рядом с нами кто-то стонет?
– Это местные работяги воют. – усмехнулся Сидоров, вновь обращаясь к Баракину. – Та ещё, видать у них работёнка.
– Нет, Саня. – перебил Сидорова Скороходов. – Это вовсе не стон. Так в пароперегревателях завывает пар. О подобной жуткой схожести мне ещё в нашей армейской кочегарке мужики рассказывали. Дескать, полное сходство с адскими муками и гигантскими кострами, приготовленными для грешников.
– Скороход, какого хрена ты постоянно высовываешься? Вот скажи: тебя о чём-то спрашивали? – огрызнулся Сашка. – Коль знаешь, так и знай себе в тряпочку. Генка пацан тёмный. Четыре класса образования. Слаще морковки, из овощного магазина, в котором он работал грузчиком, ничего и не ел. Вот и хотел я его малость постращать. А ты, придурок, всё испортил.
– Эй! Вы чего это тут разгалделись? И вообще, кто такие и чего здесь делаете? – внезапный злобный окрик заставил ребят притихнуть и обернуться на мужской бас, раздавшийся вроде бы из ниоткуда. Но оглянувшись, они вдруг увидели перемазанного сажей и весьма неряшливого мужичка,