Тайна горного озера. Фёдор Быханов
того, уже и планы намечены, что разместить в усадьбе – небольшую гостиницу для тех туристов, которых так и манило на воссоединенные земли.
Осмотр многочисленных комнат и холлов привел старика барона еще в более приподнятое настроение.
Мурлыкая что-то себе под нос, он закурил сигарету и обернулся, протягивая раскрытую пачку «Кента» сыну. Но того рядом не было.
– Где Роман?
Задал вопрос, начиная не на шутку волноваться.
– Отстал, видно, – донеслось в ответ.
– Наверное, на чердак забрался, ты же знаещь, как влекут его старый хлам и паутина, – снисходительно к шалостям внука улыбнулась старуха баронесса.
– На чердак, говоришь? – переспросил супруг. – А ну-ка и я туда туда поднимусь.
Гудящие при каждом шаге дубовые ступени винтовой лестницы привели старика на самый верх – под крышу особняка.
– Да, здесь все эти годы особых гостей точно не было, – протянул он, оглядывая разный хлам, ярко освященный лучами полуденного солнца, свободно проникающими через хотя и запыленные, зато широкие стекла чердачных окон.
Старая мебель, подрамники с никому не нужными теперь, кумачовыми лозунгами, разбитые ящики, да позеленевшие от времени трубы испорченных духовых инстументов говорили о том, что все эти годы единственным предназначением чердака было то же, что и при хозяевах – хранилище ненужного хлама.
Его-то и разбирал сейчас Роман, добираясь в дальний, менее всего освещенный угол.
Он отлично знал по рассказам отца, что именно там и стоял сундук со старым семейным архивом.
– Вот он, как ты и говорил, – обернулся Роман на шаги деда. – Сейчас еще глянуть бы, что сохранилось из его содержимого.
Он поднял отломанную от древнего кресла массивную ножку и ловко, двумя ударами, сбил проржавевший навесной замок.
И как будто и не было многих десятков лет, прошедших с той поры, как Курт бросил сюда вместе с фотоальбомами, дневниками, письмами и ненужными счетами свой лагерный мешок с парой книг.
Из тех самых, что прихватил у Фердинанда Оссендовского, спасаясь от русских из охваченной пожарами Варшавы.
Все это, как оказалось, так и лежало долгие годы, теперь, разве что, густо припорошенное пылью.
Роман сбегал вниз, прихватил оттуда полотнянный чехол, прежде накрывавший рояль и набил его содержимым сундука:
– Вы как хотите, а у меня сегодня этого чтива на всю ночь.
Просто, как только можно, бъяснил он свое любопытство.
– Очень уж охота познакомиться с родословной.
Такая хватка даже смутила старого Штернберга.
– Подожди, Роман.
Попытался он охладить деятельного не в меру внука.
– Есть у меня к тебе разговор, только попозже и до того, как возьмемся за эти бумаги! – мягко положил ему руку на плечо свою старческую руку Курт Штернберг.
Затем, словно помолодев на добрых четыре десятка лет, первым сбежал вниз по винтовой лестнице их родового имения.
То, что предстояло