Тайна горного озера. Фёдор Быханов
удивительные сравнения приводил проводник, утверждая, что там – за одинокой скалой на перевальном гребне Ороя начинается особая территория – «Можжевеловый сокровенный Алтай».
Уникальная невидимая область, раскинувшаяся, по утверждению шаманов, рядом с пупом Земли и Неба.
– Что смеетесь, бесенята! – вовсе не обиделся Чепоков на взрыв хохота, после этих его слов, раздавшийся у костра. – Сами, что не видите, как весь мир устроен по образу и подобию творца.
Только из-за жалости к своему незадачливому рассказчику посерьезнели школьники. Правда, еще долго внимали тому, что несли уста Чепокова. «Наматывали на ус», как велел проводник, спорные истины того, что будто бы у всего в тайге есть свои лопатки, подмышки.
– Да и тот же самый пуп, – снова повторил Иван Карпович.
Только уже без прежнего хохота слушателей.
Что позволило ему сразу же привести несколько наглядных примеров из окружающей действительности, когда голова, плечи и туловище оказались, по его словам, присущи множеству гор, хребтов и просто скалам, разбросанным всюду, куда не глянешь пытливым взором.
– Уже завтра мы вступим в вотчину главного из земных духов Дьер-су. – монотонно, не сбиваясь с ритма, становившейся все более занимательной, легенды, продолжил он, как оказалось, излюбленную тему.
И так – слово за слово рассказчик довел почти до самого конца свое тнтересное, хотя и не основанное ни на каких научных данных, повествование.
– Вот дойдем до молочного озера, где живет Кер-балык, увидим гору – прародительницу Тезимбай с резиденцией Божества, а рядом с ней стоят и две вершины пониже, где обитают дочери Владыки.
И опять за язык потянуло одного только неугомонного Костромина:
– Дядя Ваня, так это и будут знаменитые вершины Сказка, Шавла и Красавица.
Только он не мог утерпеть от такого восклицания, увлекшись откровениями таежника:
– Выходит, в самом озере и водится чудище.
И только Татьяна Комарова, не в тон ему, добавила здорового скептицизма:
– Прямо Лох-Несс какой-то.
Она заливисто расхохоталась:
– Держите меня, а то упаду от страха.
Но ее никто не поддержал.
Больше жаждали продолжения истории от своего основного рассказчика.
Одновременно помогая слушателям разбираться в сложных понятиях местного наречия, Чепоков, между тем, упрощал их на собственный лад, пока не добился неожиданного, прямо противоположного эффекта.
Мишка Костромин проявив этимологический талант, внезапно стал открывателем нового названия здешнего алтайского «Несси»:
– Коли называется горное озеро «Молочным», то и обитает в нем ни какая-то там шотландская рептилия, а самая настоящая, нашенская – «Шавлинская корова»!
Тут уже Иван Карпович не выдержал подобной легкомысленной интерпритации его вполне серьезногорассказа:
– Сам ты – корова!
Он поднялся на ноги, громыхая при каждом движении своим «хламидообразным» брезентовым дождевиком:
– Посмотрим