Знаменитые самоубийцы. Леонид Млечин
исторических наук Анастасия Ивановна Картунова работала младшим референтом в секторе стран
Дальнего Востока отдела внешней политики ЦК партии. Ей, знавшей китайский язык, поручили заниматься женой Мао, которая несколько раз приезжала в Москву.
«Выглядела она всегда элегантно, – рассказывала Анастасия Картунова, – благодаря изящной фигуре, умению носить одежду (она одинаково привлекательно выглядела как в брючной паре, так и в платье, которое надевала только в жаркие дни да во время приема гостей и выездов) и отработанной манере поведения. У нее были живые черные глаза миндалевидной формы, правильные черты лица со слегка выдающимися вперед зубами. Гладко зачесанные назад блестящие черные волосы с тугим узлом сзади. Тонкие кисти рук. При хорошем расположении духа она заразительно, весело смеялась… Она как-то точно «угадывала», с кем и как следует себя вести. Думаю, помогала ей и школа шанхайской киноактрисы в прошлом…
Состоялось специальное решение о том, что поздравить Цзян Цин с годовщиной провозглашения КНР поедут Екатерина Фурцева (в то время секретарь МГК КПСС) и Людмила Дубровина (в то время заместитель министра народного образования РСФСР)… Я купила в художественном салоне картину «Весна в Подмосковье»…
Сижу в машине напротив здания МГК КПСС в ожидании Екатерины Алексеевны Фурцевой. А ее все нет. Опаздывать нельзя. Поднимаюсь в ее приемную, прошу секретаря напомнить Екатерине Алексеевне, что ее ждут. Секретарь мнется, не решаясь войти в кабинет, и предлагает мне войти. Открываю дверь и вижу: Фурцева, стоя, что-то весьма резко выговаривает присутствующим на совещании. Увидев меня, дала знак – мол, одну минуту. И ее заключительная фраза:
– Приеду через два часа. Чтобы бумага лежала здесь!
И ударила ладонью по столу.
Мужчины встали и быстро вышли.
Уставшая Фурцева поправила прическу, и мы спустились вниз. У своей машины стояла Дубровина. Мы все втроем сели в машину Фурцевой по ее приглашению и двинулись в путь. Где-то минут через десять Екатерина Алексеевна, вдруг спохватившись, спросила:
– А с чем мы едем, что дарить будем жене Мао Цзэдуна?
Я ответила.
– Что же вы мне раньше не сказали? Я бы в московских подвалах такую картину подобрала…
Цзян Цин встретила нас в черном, облегающем фигуру платье с изящным украшением, как всегда, тщательно причесана, в черных замшевых туфлях на среднем каблуке. Вся отдохнувшая и сияющая. Полный контраст с нашими женщинами – общественными и государственными деятельницами – Фурцевой и Дубровиной, усталыми, не имевшими даже времени подготовиться к визиту».
Встреча с Цзян Цин не прошла даром для Екатерины Алексеевны. Она увидела, как выглядит, одевается и ведет себя жена крупного политического лидера, к тому же бывшая актриса. Ведь в те времена в Москву приезжало очень мало иностранцев, причем в основном мужчины. Фурцева умела учиться.
Женщина, с которой она познакомилась, Цзян Цин, была