Morbus Dei. Инферно. Бастиан Цах
место. И полагаю, захотите вознаграждения за совет, – произнес Буркхарт.
Главарь пожал плечами.
– Вас никто не принуждает. – Он побарабанил пальцами по рукояти пистолета.
Фон Метц вздохнул и выудил из кошелька еще несколько монет.
– Ну что?
– Двигайтесь дальше, пока долина не сделает изгиб. Там сходите с главной дороги и ступайте по тропе слева. Увидите харчевню. Не из лучших, но этого должно хватить. А теперь – позвольте откланяться.
Главарь изобразил поклон и отступил; его люди поспешили к камням. Через мгновение они скрылись среди деревьев, растущих дальше по склону.
– Это отребье ведет себя как торгаши. Берут мзду за проход и за любой совет, – в сердцах воскликнул Буркхарт. – Но им, по счастью, нужны лишь деньги.
– Неизвестно еще, в какую дыру он нас направил. – Иоганн посмотрел на небо. – А что до грозы, так более наглого вранья я в жизни не слышал.
– Посмотрим… – ответил фон Метц и дал знак двигаться дальше.
Порывы ветра проносились над долиной, молнии и гром обрушивались на путников, всякий раз заставляя вздрагивать.
– Гроза посреди зимы… Этот твой проходимец в сговоре с дьяволом! – прокричал Иоганн.
Буркхарт лишь рассмеялся. Он вел под уздцы хромающую лошадь, напуганную непогодой.
Это действительно походило на дьявольские происки. Еще недавно стоял холодный, но погожий день, а потом вдруг наползли тучи, да так быстро, словно это были живые существа, пожирающие небо. День превратился в ночь, и разразилась буря такой силы, что путники едва держались на ногах. Элизабет, несмотря на слабость, слезла с лошади и шла рядом с Иоганном, прижавшись к нему. Лист обнял ее и почувствовал, как она дрожит. Он и сам продрог до костей: шел дождь, но капли замерзали еще в воздухе и ветер бил в лицо ледяной крошкой, так что невозможно было открыть глаза.
Буркхарт указал вперед.
– Может, он и проходимец, но не лжец. Смотрите!
Когда очередная молния прорезала тьму, Иоганн увидел вытянутое строение под вековыми елями, согнутыми под порывами ветра.
Харчевня была сложена из массивных бревен. Сквозь единственное открытое окно пробивался свет, остальные окна были закрыты тяжелыми ставнями.
Они бегом преодолели оставшиеся шаги, отделявшие их от харчевни. Иоганн дернул дверь, но она оказалась заперта. Тогда он несколько раз ударил в дверь массивным кольцом и стал ждать. Остальные зябко ежились за его спиной.
Над дверью был прибит расколотый волчий череп; он скалился на путников.
– Многовато здесь волков… – проговорил фон Фрайзинг.
Дверь внезапно распахнулась. Перед ними стоял толстяк в грязной одежде, с масляной лампой в руках. При виде паломников он ухмыльнулся.
– Какая честь для моего заведения… Милости прошу. – Он отступил в сторону.
Ему не пришлось повторять дважды. Путники прошли в темный коридор.
– А ты пристрой лошадей, – велел трактирщик тощему и грязному пареньку, стоявшему рядом. Тот насмешливо отсалютовал и вышел.
Дверь с грохотом