Между Призраком и Зверем. Марьяна Сурикова
начало преображения непосредственно лица, но косметики на него положили на удивление мало. Пуховка с ароматной пудрой слегка пробежалась по лбу, носу, щекам и подбородку. Мне оставалось только гадать, отчего я отделалась так легко, избежав даже втирания маскирующего крема. Разве только после всех притирок выравнивать цвет уже не имело смысла.
– Ресницы. – Тут меня ждало новое испытание, поскольку мои родные были признаны недостаточно длинными, густыми и черными, и просто красить их никто не собирался.
Пришлось ложиться на кушетку и терпеливо ждать, пока Мартина нанесет нечто густое и странно пахнущее на каждую ресничку правого глаза, а Жюли – левого. А потом, готова поклясться, я ощутила, как ресницы растут. В гудящую голову пришла несуразная мысль, которая умудрилась укорениться в мозгах лишь благодаря вскользь брошенному Зверем слову «волшебница», – мадам Амели использует непростые кремы.
Сколько же стоят ее услуги?
Хотя какая мне разница? Я не настаивала на роли любовницы, а человек, который может позволить себе магический накопитель, не разорится от покупки нескольких нарядов и от дюжины волшебных процедур. Не напрасно мадам работает и процветает, значит, знает толк в своем деле и удовлетворяет требования клиентов, иначе ее давно бы наказали за использование созданных магами препаратов. Как она их покупает? Какой-нибудь канал контрабанды? Бред! Или не бред? Кажется, я очень многого не знала о взаимодействии людей с магами, пока не столкнулась с представителем сильных мира сего.
– Волосам не хватает блеска, а цвету – насыщенности, – сдержанно заметила Жюли… – она была сама сдержанность во время проведения процедур – и принялась снова втирать что-то в волосы, а затем расчесывать.
Когда меня обрядили в платье, на ноги надели удобные туфельки на невысоком каблуке, я решила, что все закончилось и вот сейчас обрету желанную свободу, но девушки принялись придирчиво оглядывать со всех сторон, затем втерли в губы бальзам из тонкого тюбика, пригладили брови с помощью щеточки с нанесенной на нее пенкой, зачем-то припудрили уши, шею и руки, а потом заставили меня еще полчаса выдерживать пытку прической. Ее сооружали так старательно, словно готовили новую содержанку милорда к выходу в свет (я не сомневалась, что были и старые, с прочно забытыми именами, которых он приводил к мадам «как же давно»). Волосы немного начесали и забрали в высокий хвост, скрепив его заколкой, а потом тщательно расчесывали каждую прядку, спуская на спину или плечи в кажущемся творческом беспорядке (если только можно тщательно организовывать беспорядок).
– Готова, – бесцветно произнесла Жюли.
– Все как пожелала мадам, – более эмоционально добавила Мартина.
Интересно, я теперь и правда соответствую высокому званию любовницы милорда дор Харон амон Монтсеррат? Судя по взгляду девушек, все же соответствую, и теперь за нищую облагодетельствованную подопечную меня не примут.
– Прошу вас, – повела рукой Жюли, приглашая