Жонглёр. Алексей Владимирович Баев
Маки с целью разведки местности. Полк разместился в палатках, хотя погода стояла, очень мягко говоря, не жаркая. Вроде и не осень уже, но еще и не совсем зима – с неба снег, под ногами хлябь. Короче, самая мразь, какую только можно ненавидеть. По домам солдат расселять не стали – места все равно всем не хватит. Расквартировали лишь офицеров.
Ваня-особист, как звали его в полку, разместился в избе вместе со своим непосредственным начальником – капитаном Терехой, Барклай Антонычем. Модно тогда детям было имена героические давать. Но не в том суть. Барклай Ивана был старше года всего на два, то есть, летами едва за двадцать, а уже капитан. Удивительно, конечно, но чего в жизни не бывает? Видать, имел заслуги. Но о таковых молчал. Лишнего болтать было не принято.
Из хозяев в их доме жили дремучий старик, который уж не вставал и ничегошеньки почти не видел, да сынок его, рыбак. Ванькин ровесник. Или Барклаев. Не велика в возрасте разница. Фамилия ж на всю деревню была одна. Маковы. Что никого не изумляло.
Жили военные с хозяевами мирно, общались только по необходимости. Столовались, конечно, здесь же. Уж лучше печеную рыбу с пшеном клевать, чем тушенкой «времен Столыпина» да шрапнелью разваренной брюхо набивать. Деревенские не возражали. Наоборот. Барклай с Иваном им и дровишек из леса принесут, поколют, и воды с озера принесут. Рядовой состав посмеивался. Виданное ли дело – особисты с топорами да ведрами? Им бы в руках «маузер Дзержинского» крепко держать, а они… Тоже мне, чекисты называются. Однако ребят смешки срочников вовсе не смущали. Чай, не из буржуинов. Руки откуда надо растут. Да и добром за добро платить – привычка хорошая. Правильная.
И все бы осталось тихо и культурно, не заметь однажды Барклай на берегу возле молельного столбика подозрительного гражданина, одетого не по-нашенски. Синяя хламида в землю, да еще и с капюшоном до самого подбородка – лица не видать. Тереха возьми да и спроси у хозяина – мол, кто такой? Почему в штабе не представлен? Ну, хозяин и ответь – жонглер, мол. Опять на людях появился. Эх, не к добру! Потому как не человек он вовсе, а дух-охранитель здешних мест. Коль увидали, пора вам, братцы, отседова лагерь свой снимать. Уходите, не мешкайте. Иначе не полк у вас будет, а форменный бардак. Мол, пересобачитесь все, поубиваете друг дружку. Но сперва все меж собой переженитесь… Как так? Мужики ведь? А вот так. Ступайте, милые, подобру-здорову своим путем. Не ждите, пока жонглер свои шары выньмет…
Ясное дело, словам таким, да еще спорхнувшим с языка старого дурака, лишь посмеялись. Совсем дед из ума выжил! Нет, ну драки – понятно, всякое случается в мужском коллективе, но переженитесь… Да чтоб ты сдох, пердун немощный! Вот только в башке у Стрелина спустя немного времени перещелкнуло. А ну как правда? Да и рыбак – дедов сын, Иван тоже – подтвердил слова отца. Пусть и со стеснительной улыбкой…
А другим же утром солдаты – дежурный взвод – в ближний лес за дровами пошли. И пропали. Искали их весь день плюс ночь – глухо. Не нашли. Сами к полудню следующему вышли. Вот только без дров. Пьяные вдрызг все, как один. Расхристанные. Кто без обуви, кто