Жонглёр. Алексей Владимирович Баев
Все-таки чем-то его вид парня зацепил. Да так, что непременно хотелось войти внутрь.
– Слушай, а может, это и правда музей? – проговорил Шура. – Хоть убей, не вижу здесь признаков жизни.
– Может, и музей, – пожал плечами Петер. – Да только время, Саш. Вечер. В эти часы обычно все для посетителей уже закрыто.
Тем не менее, Шура поднялся с лавочки и бодро пошел к высокой двустворчатой двери.
– Я, Петруха, до мозга костей русский, – на ходу бросил он, – пока за ручку не подергаю и лично не удостоверюсь, что нас здесь на ждут, не отстану…
Дверь оказалась незапертой. Стрелин, призывно махнув приятелю, проник внутрь и громко позвал хозяев:
– Эй! Э-эй? Бонджорно, синьоры? Здесь есть кто-нибудь?
Прислушался. Никто не ответил. Даже шагов не послышалось.
Тем временем подошел Мужик. Посветив фонариком на стены, нашел выключатель. Нажал клавишу. Из-под потолка довольно длинного и узкого коридора полился мягкий электрический свет.
– Э-эй! – еще раз позвал Шура.
Ответ – молчание. Глянул на друга.
– Пойдем, что ль? Посмотрим?
– Неудобно как-то, – стеснительно пожал плечами Петер. – Вломились в чужой дом, ведем себя, как…
– Ой, перестань, а? – отмахнулся Стрелин. – Мы ж не воры. Если встретим кого, скажем, мол, думали, музей. А кассы не нашли. Не пристрелят же нас.
– Искренне надеюсь, – усмехнулся Мужик.
Все двери первого этажа – с десяток, наверное – оказались заперты. Поднялись по узкой скрипучей лестнице на второй. Снова нашли выключатель, зажгли свет. Опять позвали хозяев и опять безрезультатно. Удивительно. Однако дверь в первую же комнату распахнулась от легкого толчка.
Тут, внутри, было светло. Но не от ламп. Сквозь затейливое витражное окно в помещение без всякого стеснения рвались последние лучи заходящего солнца – рисовали причудливые узоры на светлых мраморных стенах.
– Ух, красотища какая! – не смог сдержаться Шура.
Из обстановки практически ничего не было. Пустота. Если не считать пары кресел на гнутых ножках и единственной картины, висящей на стенке слева. К ней ребята и направились. Портрет, причем довольно большой. Человек в полный рост. Средней длины волосы, лицо приятное, если не сказать красивое – прямой нос, ровные губы, живые – с хитрецой – глаза. Но взгляд в то же время пронзительный, властный. Да и одежды красноречиво говорили – не простолюдин. Вельможа. Может, правитель какой? Или военачальник? Руки скрещены на груди так, что ладони касаются плеч. На одном из пальцев массивный перстень с крупным кроваво-красным камнем.
– Тэк-с. Посмотрим, кто это у нас, – негромко проговорил Стрелин, присев на корточки перед бронзовой табличкой, прибитой к нижней планке рамы.
«Giocoliere».
– Хрен произнесешь, – вздохнул Шура. – Ги-о-ко-ли-е-ре. Гиоколиере?
– Джукольере, – поправил Петер. – Жонглер.
– Что? – переспросил Стрелин.
– Жонглер, говорю. Так фамилию Джукольере можно перевести, – объяснил Мужик.
– А