Ома Дзидай. Вадим Самсонов
не имел, что их ждёт в финале. До последней минуты участия в этой истории.
Их окружали враги – пятнадцать человек, не меньше. Следили за порядком. Ни надзирателям, ни торутийцам ничего не мешало поддерживать коммуникацию в своих так разнящихся кругах, пока дело ползло к развязке.
Земляки заметили моё появление. Ивентарцы, разошедшиеся по трюму, – тоже. Все они позакрывали рты, но только на секунду.
Вдруг я услышал голос, чётко выделяющийся в создавшемся диссонансе звуков. Парадоксальный голос другого анонима – лёгкий и плавный, как гусиное пёрышко в полёте, но такой по-мужски суровый:
– Уик, это он и есть?
– Да, босс, – льстиво подтвердил верзила с фамилией, полностью антонимичной физическим параметрам. «Не такой уж ты и слабый», – мысленно заключил я. – Альфред Карел Богарт, мэйнанист. Немножко упрямый, но слушается. Думаю, сработаемся.
– Во-о-от как, – задумчиво протянул обладатель сребристого голоса.
Я глянул туда, откуда тот доносился, но там стоял полный мрак. Взгляд нащупал силуэт – высокий и стройный. На голову выше здоровяка Уика!
Он приблизился ко мне. Фигура проявлялась чётче с каждым шагом – по-кошачьи лёгким, почти невесомым и лишённым шума несмотря на долговязость. Точь-в-точь фантом шёл мне навстречу.
С головы до пят лидер ивентарцев отличался от своих подчиненных. Я не мог назвать ни одной детали, охарактеризовавшей бы его как кельвинти́йца, да и как человека в принципе.
Комплекцию босса надёжно скрывал особый плащ с воротником-стойкой ему по подбородок. Мастера соткали его из белоснежного шелка, чей цвет был осквернён грязными пятнами пролитой крови. Ход белизны местами перекраивал затейливый, диковинный узор из чёрного бархата. Сзади, как станет видно потом, спину ивентарского командира украшал вышитый тигр в круге с каймой из разных иероглифов. Обнажив когти, хищник стоял полубоком с грозным, голодным оскалом.
Чёрные хлопчатые штаны его отличались контрастной простотой и даже безвкусицей. Что делало общий вид ног примечательным, так это обмотки на ногах под выкрашенными в винный цвет металлическими пластинчатыми поножами и причудливые деревянные сандалии-скамеечки. Таких на ступнях кельвинтийца не увидишь.
Из-под широких рукавов плаща выглядывали такие же полурукавицы из металла и беспалые перчатки жесткой воронёной кожи. Аккуратные тоненькие пальцы обтягивала молочно-белая кожа – то был чуть ли не уникальный в своей открытости участок тела.
Потребовалось время, чтобы зрение привыкло к темноте. Но даже так я едва сумел рассмотреть два черенка экзотических западных мечей, что виднелись из-за спины лидера агрессоров. Инструменты виртуозного убийства покоились в продолговатых деревянных ножнах.
Капитан ивентарского корабля отпустил по-женски длинные волосы цвета вечерней синевы, собранные в ниспадающий остроконечный хвост на темени.
Лицо было скрыто под маской. Но какой! Ни одни андонезийские