Сквозь Bookовый лес. Роман-обретение. Александр Геннадьевич Балыбердин
об этом вспомнил, он начал… молиться. Сначала по себя, затем вслух, чтобы ковылявшая за ним тварь услышала слова молитвы и убоялась.
Наконец, тропа в очередной спустилась с холма и уткнулась в бревно, переброшенное через русло обмелевшего ручья, который – о, чудо! – был еще жив! Забыв обо всем, мальчик бросился к ручью и жадно припал губами к холодной, обжигающей горло воде. Пашка пил так жадно, такими огромными глотками, словно хотел выпить этот ручей до дна, а заодно и все питавшие его родники.
Насытившись, мальчик вспомнил о своем враге и, повернув голову, увидел, как всего в нескольких шагах от него тварь также припала к ручью. Неожиданно Пашке стало жалко животное, и, когда их глаза встретились, он улыбнулся. Но тварь не была человеком, который на улыбку всегда отвечает улыбкой. Зверь зарычал и из последних сил бросился на свою жертву. Острые, как бритва, зубы клацнули около шеи. Лицо обдало тошнотворным запахом. Но мальчик не растерялся и, зачерпнув со дна ручья пригоршню песка, бросил в глаза врагу. Зверь отпрянул, но не убежал, и, оскалившись, начал наступать на мальчика, заставив его пятиться назад, медленно подниматься в гору, на противоположный склон холма.
«Только бы не споткнуться! Только бы не упасть!» – шептал Пашка, не сводя со зверя глаз и при этом успевая оглядываться по сторонам в надежде найти хотя бы какое-то укрытие. Но тщетно. Пашка попробовал читать «Отче наш» и сбился. Мысли путались. Получалось только «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» и больше ни слова.
Постепенно подъем перешел в ровную поверхность, над которой, через несколько шагов, навис каменный свод. Зверь осклабился и, показав зубы, зловеще улыбнулся. План сработал – ему удалось загнать мальчика в пещеру. Остальное было делом времени.
«Вот и все! – пронеслось в голове у Пашки. – Какой же я дурак! Нет, не дурак, а подлец! Зачем я пошел с Сережкой на ту поляну? Поглядеть, как будут убивать отца Николая? – мальчик ухмыльнулся и неожиданно громко, в полный голос, заговорил с самим собой. – Ну, что посмотрел? Увидел, как бывает? Как люди людей убивают? Эх, дурак ты, Пашка! Дурак! Дурной человек! Ведь, не зря говорят, как аукнется, так и откликнется. Что к этому добавишь? Разве только «Господи, помилуй!»
Спина уперлась в холодный, сырой камень. Дальше отступать было некуда. Зверь приготовился к прыжку. Но в это мгновение в пещеру заглянула полная луна, и в углу что-то блеснуло. Это была старая железная решетка, закрывавшая вход в какой-то лаз или колодец, и Пашка в долю секунды понял, что надо делать.
Мальчик высоко поднял над головой сверток, который все это время прижимал к груди, и изо всех сил ударил зверя по морде, норовясь попасть в глаза. Зверь взвыл и отступил на шаг назад, на мгновение освободив проход к спасительному лазу. Пашка бросился в проход и, стрелой долетев до конца пещеры, юркнул в лаз, захлопнул за собой решетку и припер так, чтобы зверь не смог ее открыть. После чего навалился