Я тебя не помню. Юлия Шепелева
спасибо.
Она послушно последовала за графом. И первая нарушила тишину.
– А вы, кажется, были бы рады, если бы я передумала просить вашей помощи?
– Я ведь согласился помочь, а значит, был бы рад или нет, уже не имеет значения, – ответил он, не оборачиваясь.
К дому они вышли довольно быстро, но совершенно не туда, откуда начинала путь Джессика.
Под темными тучами трехэтажное здание из серого камня казалось ей таким же мрачным, как и вчера, когда они с Робертом приехали. Негативное впечатление о доме усиливали слухи, которые распространялись в светском обществе.
Девушка невольно поежилась.
– Боитесь этого дома? – будто прочел ее мысли Эдвард.
– С чего вы взяли?
– Думаете, я не знаю, что о нем говорят?
– Например?
– Например, что здесь водятся призраки.
– И это правда?
– Конечно.
Под пристальным взглядом серых глаз Джессика испуганно замерла.
– Два привидения, – продолжил он. – Я и моя сестра.
– Ваша сестра вовсе не похожа на призрак, – быстро ответила девушка и тут же пожалела о сказанном, всё же это было не слишком вежливо.
– Ну, хоть я похож, к счастью, – усмехнулся Престон.
Больше они не сказали друг другу ни слова, лишь в холле Эдвард удостоил Джессику взгляда и бесстрастно произнес:
– Постарайтесь больше не гулять так далеко. Кроме меня в те места никто не ходит, а я сегодня выходить уже не собираюсь.
– Помогите! Помогите мне!..
Крик всё повторялся и повторялся. Рядом кто-то стонал от боли. В воздухе пахло гарью и кровью. Мимо пронесли одного раненого солдата, следом ковылял второй.
Эдвард понимал, что лежит на земле… Сквозь клубы дыма и пыли проглядывало голубое небо, за облаками пряталось солнце. Он попытался пошевелить конечностями – не получилось. Ничего не болело, он вообще не чувствовал собственное тело. Только стук сердца, который вдруг стал замедляться, а перед глазами начало темнеть… Становилось темнее, темнее, звуки вокруг затихали и исчезали, пока не исчезли совсем…
Эдвард резко проснулся. Живой. В родном доме. Руки и ноги были целы, а сердце гулко билось. Сны, в которых он умирал на поле боя, никогда не приходили на службе, но после нее повторялись регулярно. Без ощущения боли, либо – наоборот, с такой адской болью, что ощущения и после пробуждения долго не проходили.
Престона терзала только одна мысль – когда он наконец сможет спать, не видя кошмаров.
Он оделся и вышел из спальни. В гостиной напротив горел свет. Возле камина сидела Анна и читала. Она обернулась на шаги брата.
– Опять подслушиваешь? – грустно спросил тот.
– Я сегодня не слышала тебя.
– Надо же, проснулся молча, уже прогресс.
– Эдвард… твои сны уйдут рано или поздно, – заботливо произнесла Анна.
Он лишь молча подошел к окну и стал вглядываться в темное небо.
– Я тут подумала… – начала сестра. – Может быть, я поеду с вами?
– Нет,