Сила. Александр Шевцов (Андреев)
то появляется возможность задаться вопросом: кто такой этот субъект, о котором идет речь?
Первый позыв посчитать, что субъект – это тот же, о ком говорилось в предыдущей главе, посвященной силам. Но вот любопытная особенность, говоря о силах, Урысон говорила о человеке и о теле. А в связи с энергией заговорила о некоем субъекте, которому по общей научной привычке не дала определения. Без определения «субъект» подозревается в том, что он – человек. Но я несколько раз проделывал попытки определить, что может скрываться под этим словечком в его простонаучном использовании. И каждый раз оказывается, что оно означает душу, которую естественник признавать не должен.
И если мое предположение верно, то силы относились к телу (или телам), а вот энергия заменяла нечто, что является принадлежностью души. Душу, по всеобщему заговору естествознания, нужно изгнать из образа мира современного человека. Для этого нужно подменить и все ее проявления. Энергия звучит очень физически, но исходно растет из Платоновской и Аристотелевской способности действовать. Поэтому она удобна для подмены. Но что можно заменить энергией, если допустить, что речь действительно идет о душе?
«Энергия, в отличие от сил, всегда проявляется в действиях или поведении субъекта: человек, наделенный энергией, делает все легко, без видимых усилий, как бы играя…» (т. ж.).
Пока понятно лишь то, что сам язык языковеда сопротивляется попытке приравнять энергию к силе. Энергия, в отличие от сил, словно некая сверхсила или сила более высокого порядка, позволяет не просто действовать или работать, а делать все легко, без видимых усилий, как бы играя! Если мы говорим о душе, то это становится существенным. Бессмертная душа относится гораздо легче ко многим вещам, которые недопустимы для тяжелых, болезненных и смертных тел. Тело трудится, тяжело и упорно, как ослик Франциска Ассизского, а для души это все игрушки.
Энергия определенно скрывает под собой какую-то душевную способность, но какую?
Попробую вглядеться во «второй круг» словоупотреблений, в котором, как кажется Урысон, «энергия» используется прямо для обозначения силы:
«Во втором круге употреблений слово энергия обозначает способность человека действовать вообще; ср. Эти бесплодные разговоры высасывают энергию, лишают сил; Столько времени, столькоэнергии потратить на такую ерунду!
В этом круге употреблений энергия, сближаясь с силами, предстает как обозначение ресурса, расход которого в определенной степени контролируется субъектом; ср. Побереги свою энергию для более достойной цели.
В подобных контекстах различие между синонимами энергия и силы нейтрализуется; ср. Не трать энергию (силы) и время на такую ерунду. Однако для слова энергия, в отличие от его синонима силы, затруднены высказывания, в которых говорится о восстановлении ресурса» (т. ж., с. 78).
Вполне естественно затруднено говорение о восстановлении того, что не восстанавливается. Высказывания: «не трать энергию» и «не трать силы» – не