Императрица. С. Дж. Кинкейд
остриженные «под горшок».
Довольно заурядная внешность для столь внушительных габаритов.
Тем не менее именно так описывали Высочайшего Интердикта, первого священника гелионической веры. По слухам, он был бессмертным и ныне жил в Транс-сатурновой системе, в дивном звездном царстве под названием Священный город.
Дония читала мне легенды о нем, когда мы обе были маленькими. Сперва с благоговением. Потом, повзрослев, с осторожной ноткой неуверенности.
– Это очень плохо… что я сомневаюсь, есть ли он вообще? – несколько раз боязливо спрашивала она меня.
Я твердо верила, что Дония просто не способна сделать что-то плохое. Поэтому ее сомнения казались мне справедливыми и верными.
В конце концов, бессмертных не бывает.
– Мне следовало ожидать, что ты не проявишь уважения к святыне, – раздался позади меня голос.
Я обернулась и проследила взглядом за священником Фустианом нан Домитрианом. Он прошел мимо меня с кувшином масла и шелковой тряпочкой и указал на статую:
– Это святое место, а ты – мерзость. Судя по тому, что я слышал, Живой Космос уже покарал тебя сегодня за неуважение.
Я прищурилась. Священник встал на колени перед статуей и принялся смазывать маслом ее огромные пальцы.
– На самом деле, священник, именно поэтому я здесь.
– Надеюсь, юный император в добром здравии?
– Вполне, – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Он желал с тобой поговорить. Но я решила увидеть тебя раньше. Наедине.
– Почему? – спросил Фустиан, презрительно глянув на меня через плечо.
Я широко улыбнулась:
– Потому что Тайрус слишком добр.
Рука Фустиана застыла. Он глянул куда-то мимо меня.
– Собираешься позвать на помощь? – уточнила я. – Разумеется, таких дураков здесь не найдется. Я не просто будущая императрица. Я, как ты сказал, мерзость. И ты ответишь на мои вопросы, нравится тебе это или нет.
Священник дрожал. Я видела это, практически ощущала его ужас. В глубине души мне это понравилось, я почти ликовала. Меня создали хищником, и теперь этот хищник радовался болезненному страху старика, который решил стать моим врагом.
Фустиан забросил масло, встал на ноги и прижался спиной к статуе, словно неподвижный хрустальный Интердикт мог его защитить.
– Произошедшее было решением Живого Космоса. Можешь причинить мне вред, чудовище, это ничего не изменит.
– То есть ты отказался вести церемонию, и по чистому совпадению звезда внезапно сожгла Великую Гелиосферу и множество людей, включая твоего заместителя, – тихо уточнила я. – Не верю я в такое божественное вмешательство.
Он побледнел.
– Ты думаешь, я виноват?
– Я думаю, что, когда я выдерну тебе все ногти и зубы, ты сумеешь честно ответить на вопрос.
С этими словами я двинулась к нему. Старик пронзительно закричал и вжался в статую.
– Это не я! – И закрыл лицо рукой. – Скипетр. Все дело в скипетре.
Он знал. Знал.
Кровь