За чертой. Алексей Витальевич Ваховский
таких мест и нападали иные, обычно мелкими стаями.
Иные – измененные радиацией или вирусом, или тем и другим вместе, люди и редко собаки, которых не съели долгой зимой. Ещё встречались мутанты, но уже реже. Те были больше человека, сильны и быстры, очень опасны, но действовали поодиночке. Такой вот монстр и напал весной на Бориса, просто разорвав бойца пополам. Мутанта убили, с трудом, но убили. Сотня пуль его свалила. Еще с десяток контрольных в уже не подающее признаков жизни тело. Павла передергивало каждый раз, когда он вспоминал тот бой с огромной злобной тварью.
Запищал счетчик как и обычно около ржавого автобуса с множеством белых скелетов внутри. Паша поднял левую руку вверх, и группа повернула направо, к небольшой речушке, протекавшей через город. Домов здесь почти не было, только обугленный пролесок и детская площадка, через которую и прошла группа, направляясь к складским ангарам впереди.
На детские скелеты уже нельзя было спокойно смотреть. Сердце сжималось и хотелось выть каждый раз, когда они шли этим путем. Такая же площадка была возле дома Павла, и если бы он не уехал к бабушке, то, как знать, может, вот так же лежал бы сейчас на ней. А может быть, изменившись до неузнаваемости, охотился бы сейчас на выживших.
Дождь не щадил никого: ни старого, ни малого, ни женщин, ни мужчин, ни богатых, ни бедных, ни маму… Перед ним оказались все равны, невзирая на многочисленные религии и политические убеждения.
Полина была похожа на маму, как казалось Паше. Во всяком случае, постепенно стирающийся из памяти образ мамы все чаще вытесняло лицо любимой. Хорошо это или плохо, Павел не знал, но так происходило. Отсутствие фотографий и тяжелые долгие зимние годы выживания делали свое пагубное дело.
Лесопосадка закончилась, и впереди снова замаячил мертвый город, окутанный угнетающей тишиной. Наверное, так сейчас по всей планете: и в Америке, и в Китае, везде. Дождь шел чуть больше суток, и досталось всем, невзирая на границы. Пока жив был еще радиоприемник в первые годы « зимы», Степаныч тщетно пытался поймать хоть чей-нибудь сигнал, хоть на каком-нибудь языке. Но радиоэфир был мертв, как и сама планета.
Со стороны речки вдруг что-то зашумело, нарушая тишину мертвого города. Непонятно, негромко, но казалось совсем рядом. Сердце ушло в пятки, холодный пот и сбивающееся дыхание выдавали испуг. Павел, вскинув автомат вправо, остановил гнедую. Группа замерла следом, но ничего необычного не происходило.
– Лёха, смотри слева, – негромко сказал Паша, опасаясь атаки с другой стороны, и, как оказалось, не зря.
Выстрелы раздались сразу же, едва Павел успел договорить. Слева бежали иные, некоторые, словно собаки, на четырех конечностях. Алексей стрелял очередями, выбивая брызги бурой крови из мчащихся на них тел. Быстро спрыгнув с телеги и встав на колено, Саша тоже открыл огонь.
– Гена, держи речку! – крикнул Паша, стреляя по стремительно атакующему противнику.
Иных было не больше двух десятков, но внезапность была