За чертой. Алексей Витальевич Ваховский
чего там ищешь то, Шмель? Девку? – глядя на потолок, спросил Тоха.
– Ага, блин. Хоть шуструю лови и трахай, мать её, – хохотнул Шмель и шмыгнул носом.
– Ну иди, поймай. А лучше двух.
– Тебе что ли вторую? – удивился тот.
– Тебе. Для групповых удовольствий. Пока одну трахаешь, вторая тебя жрет уже, как самка богомола, – улыбнулся Тоха.
Молодой скривился и переспросил:
– Самка кого?
– Богомола. Ладно, не вникай.
Шмель кивнул.
– Одну бы поймать. Но они же по одной не ходят.
– Ты всерьез что ли стал бы с шустрой? – удивленно спросил Тоха, нахмурившись.
– Лучше найти выживших, – отмахнулся Шмель.
– Может, и есть где-то, так хрен найдешь. Ещё и кормить их потом.
– И связанными держать, на всякий случай, – оживился молодой, словно уже нашел выжившую.
– Ничему тебя жизнь не учит. Запомни. Добровольное повиновение всегда лучше, чем насильственное.
– Это как? – не понял Шмель, и на его лице появилась маска мыслительного процесса.
– Об косяк, блин, – буркнул Тоха и глянул в окно, вставая и разминая ноги.
– А, ну ладно, – безразлично бросил второй, проделывая такие же движения.
– Жрать уже охота, ёперный театр, – недолго помолчав, в пустоту сказал Тоха и сел обратно, положив автомат на колени.
– А девки те, поварихами были?
– Крановщицами, вроде. Да и какая теперь разница-то. Вскрылись всё равно, из-за вас, дебилов. Затрахали их толпой, придурки.
– А было бы круто щас повариху… Я помню, в училище у нас была такая, ух… Кровь с молоком, пятый размер, – мечтательно вспоминал Шмель и руками продемонстрировал перед собой женскую грудь, соответствующих габаритов.
– Пятый? Не хило. Не показывай на себе, а то вырастет.
– Ага. И задница такая, что не обхватишь, – продолжал вспоминать Шмель, убрав руки в карманы комбинезона.
– Все, хорош душу рвать, – оборвал его Тоха, сглотнув слюну.
Молодой замолчал и посмотрел на квартиру, где сидели остальные, и спросил:
– Когда свалим-то уже? Задолбало тут сидеть без толку.
– А там какой толк? Кончилось человечество, всё. Теперь, вон они тут хозяева, – махнул рукой Тоха в сторону трупов убитых ими иных.
– Мы ещё постреляем их и поживем маленько.
– И что дальше-то? Патроны кончаются, хавчик тоже. Все. Хана этому миру. Может, и к лучшему…
– Ты чет скис, Тоха. Хотя, может, ты и прав. Может, это конец, – согласился второй.
– Может? Оглянись вокруг, Шмель. Ну протянем мы ещё какое–то время. Может, ещё кто-то где-то протянет. А толку? Всё, приплыли, ёперный театр. Финал у всех нас предрешен уже. Зачем мы вообще здесь? И вообще, какой во всем этом смысл?
– В чем? – не понял товарища Шмель.
– В жизни, в человечестве. Зачем мы здесь? Цепочка эволюции? Или пищевая цепочка? – тяжело вздохнув, размышлял Тоха, глядя в пустоту.
– Ты кем раньше был-то?
– Преподавателем. Философию