Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.. Персиваль Элгуд
пройдя через некое подобие атриума, в саму гробницу. Над погребением возвышалась прекрасная часовня, к которой примыкали второстепенные святилища.
Ритуал погребения обоих тел, сопряженный с последним путешествием двух царей, первый из которых заложил этот город, а второй – достроил, получился крайне трогательным. Но эта церемония не была единственным проявлением сыновней любви Филадельфа к отцу – молодой царь провозгласил умершего богом-спасителем, установил в его честь государственный культ и приказал проводить в каждом четвертом году праздник в честь Птолемея Сотера. Александрийцы вполне одобрительно отнеслись к решениям Филадельфа и его пониманию сыновнего долга. Отец, ставший при жизни героем, заслужил приобщение к числу олимпийских богов после смерти. Ни греки, ни египтяне не видели ничего кощунственного или безосновательного в посмертном обожествлении, что подтвердил на практике и сам Птолемей, обожествив Александра. Конечно, в каждом из этих двух случаев обожествления некоторую роль играла политика. Первый представитель династии Птолемеев стремился объединить греков и египтян, а его сыну необходимо было упрочить права своего семейства на египетский престол.
Тем временем в эллинской ойкумене снова разразилась война. Как и предвидел Птолемей, союз между Лисимахом и Селевком долго не продержался. Из всех диадохов, деливших в Вавилоне державу Александра, в живых остались только эти двое. Первый из них правил к северу от Геллеспонта, а второй – к югу от него. После гибели Антигона в битве при Ипсе в 201 г. до н. э. два оставшихся в живых диадоха были заняты объединением своих владений, а Лисимах, добавивший к Фракии Македонию, надеялся заключить с Птолемеем полезный для себя союз, женившись на его дочери Арсиное. Позже, чтобы еще больше укрепить узы, связывавшие две семьи, Лиси-мах предложил женить Филадельфа на другой Арсиное – его дочери от Никеи, и Птолемей с готовностью согласился. Этот брак был очень удачным с точки зрения возраста и положения жениха и невесты, которая к тому же имела собственные причины для того, чтобы вступить в него. На Македонской ярмарке женихов Филадельф был весьма ценным товаром, общество египетских придворных привлекало девушку больше, чем компания суровых фракийцев, к тому же замужество позволяло ей вырваться из когтей чересчур властной мачехи[13]. Что касается Филадельфа, то его положение не позволяло ему возражать. Вопрос о престолонаследии не был еще решен, и Керавн, все еще находившийся в Александрии, надеялся, что Птолемей сделает своим наследником именно его. Брак мог бы получиться не таким удачным, но молодым людям было вполне комфортно вместе. Арсиноя родила мужу троих детей: Птолемея, прозванного Эвергетом, Лисимаха и дочь Беренику, впоследствии вышедшую замуж за правителя Сирии Антиоха, сына Селевка.
Затем, в 281 г. до н. э., разразилась настоящая буря. Селевк и Лисимах набросились друг на друга и оба погибли в этой борьбе. Ответственность за смерть Селевка лежит на
Для того чтобы избежать путаницы, историки обычно называют Арсиною, являвшуюся супругой Лисимаха, Арсиноей II, а ее падчерицу, ставшую первой женой Филадельфа, Арсиноей I. (