Горечь пепла. Фели Сити
кардиохиругом и становлюсь справа от операционного стола.
– Барлоу, проверь свои перчатки на наличие разрывов. Заражение крови нам ни к чему. Что же, приступим.
После того, как Майкл одобрительно кивает ей головой, Ким сосредотачивается на истекающем кровью человеке. Ловко делает надрез в грудной клетке примерно на двадцать сантиметров. Хирургической пилой частично рассекает грудную кость.
– Повезло, что пуля прошла навылет, – громко заявляет она. – Дилан, для чего нужно выполнять распил?
– Чтобы облегчить доступ к сердцу и найти причину кровопотери. – Мгновенно отвечаю я.
В это время медсестры тряпками удаляют остатки крови пациента и устанавливают системы с донорской кровью.
– И каковы дальнейшие наши действия? – хмурится Ким, ковыряясь своими пальцами в хлюпающем кровавом теле.
– Мы должны подключить пациента к аппарату искусственного кровообращения для того, чтобы отвести кровь от сердца. Также, нам необходимо найти здоровую артерию и создать новый путь в обход испорченной артерии. – Четко произношу я.
В это время за моей спиной воспроизводят все то, о чем я только что говорила.
– Умница, Барлоу. Кардиология плачет по тебе, – на ее лице появляется счастливая улыбка. – Нашла. Зажим.
Я подаю необходимые инструменты. На самом деле, это ужасное зрелище: грудная клетка человека раскрыта специальным держателем, похожим на домкрат. Я вижу, как сердце полицейского захлебывается в своей же крови, пока не наступает отток. Теперь мне отчетливо видна дыра в артерии.
Не отвлекаясь на лишнюю болтовню, Ким ловко делает свою работу. Убирает держатель и скрепляет грудную клетку проволокой.
– Дилан, зашей первоначальный разрез. – Протягивает мне нить с иглой.
Старательно зашиваю полицейского. Он выжил, и это главное.
В его груди остались две трубки для вывода жидкости из области сердца. Жутковато.
– Поздравляю всех с успешной операцией. Брук, отвезешь пациента в интенсивную терапию. – Устало опускает плечи миссис Лэдженд, по пути стягивая со своих рук перчатки.
– Это было круто, Дилан. Может, действительно, кардио? – с волнением произносит Келли.
– Еще не решила. Встретимся на улице.
Медленно направляюсь к двери, проверяя перчатки. Слава богу, мои ногти подстрижены так коротко, что разрывов никогда не бывает.
Стягиваю шапочку и рассматриваю красивых единорогов. Возможно, они и, правда, волшебные.
В настоящий момент в больнице царит полный хаос. Все кабинеты забиты под завязку. Где-то слышен детский плачь, причитание и даже рыдания. В такие дни каждый из докторов надеется, что смерть пройдет мимо него. Но, увы, все мы недолговечны. И как бы мы не старались, людям свойственно умирать изо дня в день.
Выхожу за раздвижные двери больницы и устало плюхаюсь на скамейку. Мои руки трясутся после каждой операции. Это связано с притоком адреналина. Ничего не остается, как подставить свое лицо солнечным лучам.
– Слышал, операция