Возможна ли Россия после империи?. Вадим Штепа
она преимущественно именовалась «Московией». Хотя московские экспансивные принципы в петровскую эпоху только усилились.
Преподаватель Пермского университета Павел Лузин утверждает1:
Российское государство с самого своего возникновения в XV веке было деспотией. Способом существования этого государства была имперская экспансия. Метрополию в этой империи создавал не этнос, не княжество, не город – только правящая группа сама по себе. Правящая группа могла формироваться боярскими фамилиями, высшим дворянством, ЦК партии или нынешней амальгамой чекистов, комсомольцев и организованной преступности. Ее генезис и ротация зависели от исторических обстоятельств.
Этнический («русский») фактор действительно сложно назвать господствующей метрополией в Российской империи. Достаточно сравнить закрепощенные русские деревни и, например, Великое княжество Финляндское, которое обладало своим парламентом (сеймом), что в собственно русских губерниях представить было невозможно.
Однако фактор московской столичности изначально играл для империи основополагающую роль. Даже после Петра российские цари короновались именно в «первопрестольной» Москве. Статус Москвы как метрополии был порожден мессианской теорией «Третьего Рима». А с исторической точки зрения Москва стала преемником Орды. Об этом преемстве (и утраченных альтернативах) культуролог Михаил Эпштейн писал еще в 1990 году2:
Да и Россия ли это: централизованное многоплеменное государство – или это Орда, насевшая на Россию? До Орды было много разных Русей, и при общности языка и веры в каждой развивалось особое хозяйство и культура, разногосударственый уклад: со своими отдельными торговыми выходами в зарубежный мир, политическими договорами и внутренним законодательством. Была Русь Киевская и Новгородская, Владимирская и Рязанская. И не навались на них Орда и не разгладь все это катком централизации, мог бы теперь на месте дикой воли и запустенья процветать союз российских республик и монархий. По разнообразию и размаху не уступающий европейскому сообществу, а единством языка еще более сплоченный… Великое несчастье России – что объединилась она не сама из себя, а внешней силой и принуждением Орды. Чтобы Орду скинуть – вобрала ее в себя, сплотилась и сама незаметно стала Ордой, приняла форму иного, восточно-деспотического мироустройства и прониклась тем же духом кочевья.
Похожие идеи – о проордынском и антиевропейском характере московского централизма высказывает экономист Владислав Иноземцев3, прослеживая ментально-психологические причины складывания этого феномена:
Бывшее подчинённое (или, по крайней мере, «младшее») положение Москвы предопределило её фанатичное стремление установить контроль над двумя более «старшими» центрами русской государственности – Новгородом и Киевом
Кочующая метрополия.
О Россиях.
Три особенности российской имперскости.