Возможна ли Россия после империи?. Вадим Штепа
перешла к большевицкой партийной «вертикали». Фактически, империя лишь сменила свою идеологическую оболочку.
Большинство мировых империй прекратило свое существование в ХХ веке. Проигранная Первая мировая война положила конец в 1918 году Австро-Венгерской и Османской империям. По итогам Второй мировой войны окончательно рухнула Германская, временно возрожденная нацистами в облике «Третьего рейха». Также стали независимыми государствами бывшие колонии Великобритании и Франции. Империя сохранилась только в России – причем именно благодаря большевицкой революции. Большевики, поначалу боровшиеся против самодержавия, впоследствии создали режим, вполне преемствующий основные принципы империи (большое полиэтническое пространство, гиперцентрализм, военная экспансия на другие страны), но гораздо более тоталитарный и репрессивный, чем царская Россия.
Весьма наглядной иллюстрацией, насколько «сакральную» роль отводил СССР своему центру – Москве, является советско-американский договор по ПРО 1972—74 гг., который разрешал каждой стороне иметь лишь одну противоракетную систему. США оснастили такой системой свою ракетную базу Гранд-Форкс – чтобы гарантировать себе возможность нанесения ответного удара. А столица должна были разделить судьбу всей страны. СССР же окружил противоракетами Москву, продемонстрировав, что спасение символов коммунистической власти и имперской «элиты» для него самое главное. Правда, советскую империю в итоге это не спасло…
Нынешний, постсоветский москвоцентризм в России стал даже более радикальным, чем в СССР. Если тогдашние союзные республики пользовались хотя бы номинальным самоуправлением, то сегодня все российские регионы встроены в жесткую политическую и экономическую «вертикаль». При этом в государственной идеологии происходит синтез царской и советской империй – показательно, что ныне в России одновременно ставятся памятники Ивану Грозному и Сталину.
Сегодняшняя Россия осталась географически единственной, а исторически последней империей, которая полностью соответствует «римско-имперским» критериям – крупного полиэтнического и гиперцентрализованого пространства, экспансивного по отношению к соседним странам. К этим критериям можно добавить уже упомянутое стремление к несменяемости верховного правителя, а также складывание слоя приближенных к нему «патрициев» из числа спецслужбистов и коррумпированных миллиардеров.
Но каким же образом сложилась такая система, если при распаде СССР казалось, что с имперской парадигмой на этом пространстве навсегда покончено? Для ответа на этот вопрос недостаточно ограничиться критикой «путинской эпохи», как это часто делается у российских публицистов, но начать анализ причин нынешнего положения дел, как минимум, с 1990 года.
Рождение империи из несбывшейся конфедерации (1990—1991)
Исторический парадокс состоит в том, что нынешняя,