Девятиэтажка. Елена Олеговна Рудакова
он услышал встревоженные крики чаек и вспомнил, что родители сейчас в Кучугурах у родственников.
– Здравствуй, дорогой! – раздался радостный голос. – Как ты? Как погода в столице?
– Нормально всё, – ответил Вадим, быстрым шагом направляясь к метро. – Мам, я был у твоего психа. Зачем ты меня к ней послала?
– Ох, Вадик, ты молодец, что сходил! Твои нервы давно пора лечить! А доктор Попова…
– Доктор Попова, доктор Попова! – почти кричал парень. – Она какая-то ненормальная с совершенно непрофессиональным подходом!
– У неё уникальная методика, сынок.
– Да в чём? – искренне взмахнул длинной рукой Вадим и больно ударился о столб.
– Послушай, – нарочито тихо сказала мать. – Ты помнишь день, когда мы смотрели по телевизору, как сносят заброшенную телебашню в Екатеринбурге?
Вадим опешил от неуместности вопроса. Но он помнил, как год назад прямо перед отъездом родителей они сидели перед телевизором в его новой съёмной квартире, и смотрели на яркий экран, пока электрик в коридоре чинил перегоревшую проводку.
– Да, – ответил Вадим. – А при чём здесь она?
– Тебе кажется, что ни при чём, а я родилась не в Ессентуках, как ты или твой отец, а в Екатеринбурге. Башню строили, когда я заканчивала медицинский и была полна надежд. Мы с друзьями ходили раз в неделю на стройплощадку и смотрели как день за днём она росла. Мы обещали друг другу, что, когда она – самая высокая телебашня в мире – будет построена, я уеду по обмену в США, моя сестра – эмигрирует в Израиль, наш общий друг – переедет в Москву, а наш старший товарищ – защитит докторскую в екатеринбургской альма-матер. Эх…
– И что? – подгонял Вадим мать.
– Да ничего, – вздохнула та. – Но телебашню прекратили строить, когда я переехала в Ессентуки. А год назад снесли. А она была двести метров, представляешь?.. Такая высокая!
Вадим закатил глаза. Это был не первый раз, когда мать вспоминала о башне. Год назад в темноте квартиры она тихо плакала, смотря прямое включение из Екатеринбурга. Основание заброшенной телебашни взорвали, и та аккуратно обрушилась на земляную насыпь, сооружённую на берегу реки. Тридцатиметровый клык необрушившейся стены продолжил стоять, просматриваясь из-за грязных облаков пыли, поднявшейся от падения.
– Я не хочу, чтобы и твоя башня рухнула, – добавила мать.
– В Ессентуках не было такой башни.
– Да я знаю, – усмехнулась та. – Доктор Попова дала тебе адрес для следующего сеанса?
– Дала, – Вадим нащупал скомканный лист в кармане.
– Сходи, пожалуйста.
Парень тяжело вздохнул, но слыша, как обеспокоенный вздох матери заглушает крики чаек, согласился.
2
Он впервые услышал о метро Ховрино, прогуглив адрес с листка доктора Поповой. Перспектива пути в полтора часа чуть не остановила Вадима, но после нового звонка матери он побрился идеально заточенным опасным станком, достал проглаженную рубашку из старого шкафа и, закрыв тяжёлую входную дверь, направился