Девятиэтажка. Елена Олеговна Рудакова
перед собой.
– Я убирался, между прочим – хмыкнул Хрущёв.
Он разлил виски в гранёные стаканы, долил себе колы до краёв, отдал бутылку Вадиму. Тот, не глядя в стакан и не отрывая взгляда от странного вида из окна, налил себе на половину.
– Ты, главное, расслабься, – улыбнулся Хрущёв, отхлёбывая.
– Прекрати это повторять, – огрызнулся Вадим. – Просто объясни, где я и что происходит.
– Был у меня закадычный товарищ, с которым мы в Питере по притонам ходили. Эх, прошли времена… – Хрущёв мечтательно закатил глаза. – Так он говорил: любой непроработанный гештальт тебя достанет рано или поздно… Припоминается мне забавный случай. Собирался я ехать из Ленинграда, где давеча живал, в столицу нашей родины. Да вот незадача – закутили с вышеупомянутым знакомцем в одном чудном местечке. Барышни, выпивка, всё как полагается…
– Ты, блин, о чём вообще? – Вадим крепко сжал стакан в руке, желая вылить его на голову Хрущёва. – Какая связь с ситуацией, чувак? Что за гештальты?
– Обо всём по порядку. Мы дивно посидели в баре на Невском. Настолько дивно, что ноги меня не держали, как марксистско-ленинские идеи не держали Советский Союз в девяностых. Эх-ох, увлекался я давеча коммунизмом… Словом, вышел я из бара, дошёл до Московского вокзала, а зима стояла под минус тридцать. Я чувствую: зябко. Товарищ спрашивает: «Хрущёв, где твоя куртка?» Я – бац-бац-бац – себя щупаю, а куртки, правда, нет. Так быстро по Невскому я не припускался, что за полчаса до поезда успел обернуться от вокзала почти до Анечкиного моста и обратно…
– Ближе к телу, – перебил Вадим.
– Ты никуда не торопишься, поверь мне, – улыбнулся Хрущёв, подливая обоим виски. – Так вот, успел я на поезд вместе с достопамятной курткой. Приезжаю в Московию на утро, а через пару часов уже на работку топать. Эх-ох, думаю, придётся сразу катить на Речной вокзал. Отработал кое-как день в офисе, да потом отправился интеллигентно отдыхать к знакомцах, неподалёку живущим. Снова выпили, разумеется, да пошли гулять… А потом я оказался внутри.
– Внутри чего? – встрепенулся Вадим.
– Хотел бы я знать ответ, – пожал плечами Хрущёв. – Оказался здесь. Пока я существую в декартовском смысле, мне этих координат достаточно.
– Слушай, чувак, – Вадим громко поставил стакан на стол, – ты мне конкретно ответишь: что здесь…
– Да ну тебя, как скучно! Конкретно ответить! Здесь напряжённые отношения с конкретикой. Поэтому мне нравится тут, скажем так, жить.
– Ещё раз: ты работаешь на Попову?
– Да что же за легендарная Попова?
Вадим вкратце описал, как очутился здесь. В процессе ему стали слышаться знакомые похрустывания. И вряд ли это были суставы Хрущёва.
– Забавно, – резюмировал Хрущёв, выслушав. – Кто-то здесь тоже попадал от психоаналитика.
– Кто-то? Сколько здесь живёт людей?
– Сложно сказать. Да и я хикканю у себя и обычно не общаюсь с прочими. Увы и ах, не всем повезло иметь личный уголок, как мне.
– Как ты