Печальные тропики. Клод Леви-Стросс
университета, расположенного в неоготических строениях Дакки, в Восточной Бенгалии, заставило меня увидеть Оксфорд, которому удалось обуздать грязь и заросли Индии.
Инспектор ФБР прибыл через три недели после моей высадки в Сан-Хуан. Я бегу на таможню, открываю чемодан… Торжественный момент! Любезный молодой человек приближается, вытягивает первую попавшуюся карточку, его взгляд становится все более суровым, он свирепо поворачивается ко мне: «Это по-немецки!» Действительно, это классический труд фон ден Штейнена, моего блистательного и далекого предшественника в Центральном Мату-Гросу, «Среди первобытных народов Центральной Бразилии», изданный в Берлине в 1894 году. Вполне удовлетворившись таким объяснением, мой долгожданный эксперт потерял всякий интерес к делу. Хорошо, о’кей, я принят на американскую землю, я свободен.
Пора сделать паузу. Каждое из этих небольших приключений влечет за собой воспоминания о других. Некоторые, как, например, последнее, связаны с войной, другие, описанные выше, относятся к более раннему времени. Я мог бы добавить и более поздние, относящиеся к азиатским путешествиям последних лет. Что касается моего славного инспектора ФБР, он не был бы сегодня так легко удовлетворен. Атмосфера повсюду сгущается.
IV. Поиск власти
Едва уловимые запахи, дуновения, как предвестники сильных волнений – какое-то ничтожное происшествие дает мне это понять и остается в моей памяти предзнаменованием. Отказавшись от продления контракта с университетом Сан-Паулу, чтобы посвятить себя долгой работе во внутренних районах страны, я опередил моих коллег на несколько недель и сел на корабль, идущий обратно в Бразилию. Впервые за четыре года я был единственным преподавателем университета на борту. И впервые было так много пассажиров: не считая иностранных представителей деловых кругов, корабль был забит членами военной делегации, направляющейся в Парагвай. Привычное путешествие стало неузнаваемым, так же как и атмосфера судна, некогда такая безмятежная. Офицеры и их жены путали трансатлантическое путешествие с колониальной экспедицией и службой, словно готовились со своей малочисленной армией, по крайней мере морально, к оккупации завоеванной страны. Палуба была превращена в учебный плац. Роль туземцев досталась гражданским пассажирам, которые не знали, куда деться от такой наглости и шума. Даже команда не скрывала недовольства. Совершенно иначе вели себя руководитель миссии и его жена – люди скромные и с деликатными манерами. Однажды они заговорили со мной в укромном месте, где я пытался избежать шума, осведомились о моих прошлых работах, о цели моих исследований и намеками дали мне понять, что бессильны изменить обстановку и фактически являются лишь сторонними наблюдателями. Контраст был настолько очевиден, что наводил на мысль о некой тайне. Три или четыре года спустя я вспомнил этот случай, встретив в прессе имя этого офицера, чье личное положение было и в самом деле парадоксальным.
Не