12 моментов грусти. Книга 2. Есть имя у дождя. Ирина Агапова
он, кстати? – удивилась Яна.
– Вышел на улицу, ему душно, и он терпеть не может громкой музыки, Говорит: «Бум-бум-бум, бум-бум-бум – что это такое? Разве это музыка?!» Яночка, я останусь, а папа пусть идет домой, ты же его знаешь!
И мама пошла на улицу. Яна побежала за ней и столкнулась со Сташевским.
– Хочу отметить, Росина, ты спела чисто, не фальшивила. Мне понравилось…
Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент к ним подлетел Сашка Погодин и, ухватив Яну за руку, потащил на танцпол. Сташевский остался стоять в растерянной позе, напоминая памятник, построенный самому себе. Потом медленно сел и положил голову на руки. Все отрывались по полной программе, танцевали, подпевали музыкантам, смеялись, прыгали, дурачились. Песни сменяли одна другую. Яна обожала танцы и всегда выкладывалась до полного изнеможения.
И вдруг среди этого веселья взгляд ее выхватил застывшую фигуру Алика, неподвижно сидящего в одиночестве. Он совсем не шевелился, как будто его заморозили.
– Слушай, да что же это с ним? – удивилась Яна. – Почему он какой-то не такой?
– Я не хочу сплетничать, пусть это будет между нами, хорошо? – Саша заглянул ей в глаза, и Яна кивнула в знак согласия. – Просто его отец, капитан дальнего плавания, редко бывает дома, но когда приезжает, говорят, что напивается до потери сознания, а потом измывается над матерью. Сейчас он как раз дома. Вот так вот, – вздохнул Сашка.
– Боже мой, какой ужас! – только и смогла вымолвить Яна, всплеснув руками. Кто бы мог подумать? Она представила маму Алика, Нелли Петровну, тихую интеллигентную женщину, плачущую от обиды и оскорблений. Ей стало пронзительно жалко Сташевского, она оставила всех и подошла к нему.
– Алик, ну что ты здесь сидишь один? Пойдем потанцуем, – с нежностью в голосе произнесла девушка, участливо дотрагиваясь до его плеча.
От неожиданности тот вздрогнул, как будто его разбудили от долгого летаргического сна, и сухо отрезал:
– Росина, я не танцую.
– Но почему? Танцы – это ведь тот же спорт! Ты же любишь ходить на тренировки? Так и тут, – уговаривала его девушка. – Что же ты сидишь здесь один, когда все веселятся?
Ансамбль заиграл медленную музыку. Это была как раз ее любимая песня – «Не умирай, любовь».
«Для меня нет тебя прекрасней, и ловлю я твой взгляд напрасно…» – у Вовы Киреева был очень приятный голос. Яна потянула Сташевского за руку. Тот дернулся, как от электрического разряда, но все же встал и поплелся за ней. От волнения парень никак не решался ее обнять, все время морщился и вздыхал, не попадая в такт музыке со своим идеальным слухом; топтался-топтался на месте и был так зажат, что, казалось, превратился в бревно. В это момент он себя просто ненавидел.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплат