Талая вода. Виктория Старкина
и застыла на пороге: ничего себе! Сколько же это может стоить! Против воли ее рука коснулась старинного кожаного кресла у входа, потом она бегло осмотрела инкрустированный фарфором позолоченный подсвечник, девятнадцатого века. Изумительная вещь, Матвей не зря говорил, что у его начальника отличный вкус! Однако, можно бесконечно наслаждаться изучением антиквариата: но кабинет пуст. Юля растеряно огляделась. Зачем ее проводили сюда, если никого нет? Прошло еще несколько минут ожидания, она чувствовала себя все более неудобно. Неужели, это какая-то злая шутка?
– Юля, это вы? – услышала она вдруг голос Германа, – Вы проходите! Дверь похожа на шкаф.
И только сейчас Юля заметила, что то, что она приняла за шкаф у стены, действительно, является замаскированной дверью. Она осторожно потянула ее на себя, вошла, словно в волшебную Нарнию и увидела то, чего никак не ожидала: за неприметной дверцей скрывался просторный зал, светлый, с панорамными окнами, тут удобно выставлять и оценивать предметы искусства, освещение идеальное… Но она смотрела на стоявший посреди зала массажный стол, на котором лежал Герман, прикрытый полотенцем, а по его спине ползала на коленях миниатюрная девушка-тайка, с убранными в пучок черными волосами, одетая в льняной зеленоватый костюм, из тех, что носят медицинские работники.
Юля застыла на пороге, она испытывала неловкость, смущение, и даже возмущение: он, что издевается над ней?! Почему она должна видеть подобное?!
Герман повернул к ней голову и приподнял брови.
– Здравствуйте, Юленька, – он слегка улыбнулся. – Проходите. Что вы стоите на пороге? Вас что-то смущает?
– Вообще-то, да, – неохотно признала Юля, ее пальцы теребили ремешок сумки. В такие моменты уж лучше говорить правду.
– Почему? Это моя компания, мой офис, и я занимаюсь тут, чем хочу. К тому же, свободного времени у меня не так много…
Девушка тем временем потянула на себя его руку, одну, потом другую, подняла так, что Юле было странно, что не хрустнули суставы, потом спрыгнула на пол, слегка хлопнула его по боку, и он ловко перевернулся на спину. Лицо у нее было строгим, почти суровым, каждое движение – быстрым и четким, она напоминала Брюса Ли в женском обличии, а еще немного ловкую акробатку из бродячего цирка, и своими сильными тонкими руками, и гибким телом и уверенностью, точностью жестов, ловкостью.
– Должен заметить, эффект у массажа замечательный, как будто рождаешься заново, хотя, иногда бывает немного больно, – он поморщился, когда девушка слишком резко дернула его за руку, – на следующий день болит все тело, зато чувствуешь такую легкость! Ведь можно и потерпеть, когда есть ради чего, как вы считаете?
– Я не знаю, что сказать…
– От чего же? Вам никогда не делали больно?
– Наверное, всем когда-то делали больно, – нехотя признала Юля.
Массажистка тем временем быстро окунула руки в масло, встряхнула и принялась с сосредоточенным видом водить ладонями по его груди. Юля почувствовала, что краснеет, опять вернулось