Идея человеческого достоинства в политико-юридических доктринах и праве. Сергей Александрович Дробышевский
и держится подальше от нее. По своей натуре он совершенно чужд несправедливости»87.
Более того, как верно указал В. Г. Иванов, «средневековая литература способствовала становлению морального самосознания личности. Следствием этого было возрастание у людей чувства собственного достоинства»88.
Средневековый философ-богослов Фома Аквинский считал, что человеческая личность есть «самое благородное» во всей разумной природе. Основываясь на античных идеях естественного права, Фома Аквинский утверждал, что цель государства – это обеспечение условий для достойной жизни человеческих индивидуумов. При этом Фома полагал, что естественный закон предписывает уважать достоинство людей89, а каждый из них не только имеет божественное по своему первоисточнику достоинство, но и естественное право на достоинство90. Можно говорить и о важном вкладе Фомы Аквинского в концепцию человеческого достоинства, имея в виду признание Фомой Аквинским за народом «права на неповиновение» по отношению к умоляющей его достоинство тиранической власти.
В средневековье при воплощении идеи человеческого достоинства в правовых документах создавались нормативные гарантии защиты достоинства разных групп населения соответствующих стран. Это проявилось в ряде юридических актов о правах и свободах граждан государства. Такие документы были приняты в Англии (1215 г.)91, в Дании (1282 г.), в швейцарских землях (1291 г.), в Тироле (1342 г.)92. Так, в английской Великой Хартии вольностей 1215 г. в ст. 39 записано: «Ни один свободный человек не может быть арестован или заключен в тюрьму, или лишен владения, или объявлен вне закона, или изгнан, или каким-либо иным образом обездолен … иначе как по законному приговору равных ему и по закону страны»93.
При детальном исследовании можно обнаружить в средневековом праве элементы современного каталога прав человека. Например, обратясь к Законнику короля Альфреда (871–899), составленному в конце IХ в., можно увидеть прообраз права на достойное существование. В частности, в ст. 43 этого акта записано: «У всех свободных людей должны быть свободны (от работы) следующие дни (однако не для рабов и эснов): 12 дней на рождество и день, когда Христос одолел дьявола, и годовщина св. Григория, и 7 дней до Пасхи, и 7 дней после нее, и день св. Петра и св. Павла, и осенью вся неделя перед св. Марией, и в честь всех святых один день; и 4 среды в 4 поста должны быть даны всем несвободным людям для того, чтобы тому, кто им наиболее дорог, что-нибудь дать из того, что им кто-нибудь подаст во имя Бога, либо из того, что они смогут заработать в немногие (свободные) минуты»94.
По мнению ряда историков, в отличие от средневековых независимых политических обществ Западной Европы, которые в своем становлении унаследовали государственные и правовые традиции античности, Восточная Европа восприняла последние в меньшей степени. Этим, повидимому, можно объяснить сравнительно медленные темпы «вызревания»
«Если зародится несправедливость, там сейчас же возникают войны, раздоры, и гибнет земледелие, а где господствует справедливость и благозаконие, там и земля дает здоровый плод… Всякое человеческое умение от земледелия, да и не только умение – от земледелия зависит и образ жизни… нет никого, кто не нуждался бы в земледелии. Когда оно налажено, оно ведет за собой благосостояние и любое дело процветает у каждого, а преуспевание ведет к еще большему благу» (Поздняя греческая проза. М., 1960. С. 636).
См.: Иванов В. Г. История этики средних веков. С. 420. По мнению специалистов в области истории этики, стихи ученой монахини Касии (ок. 810 г. – конец IХ в.) были пронизаны чувством человеческого достоинства. Она осуждала невежество, глупость, лицемерие и предательство, считала недостойными суемудрствующих глупцов, всегда готовых поддакивать, нецеломудренных в речах, доносчиков на своих друзей. Так она оценивала и представителей знати, проводивших жизнь в интригах, в стремлении достичь высших постов в административном аппарате, занятых только собственным благополучием и готовых оклеветать любого действительного или предполагаемого соперника. Ученый-книжник Феодор Метохит (1260/61–1332) утверждал, что сцена жизни, на которой распоряжается богиня судьбы Тихе, требует от человека готовности к исполнению любой роли. Образование и сознание собственного достоинства способны защитить человека от жизненных невзгод. В светской политической идеологии ХI–XV вв. пробивали себе дорогу гуманистические идеи, проявившиеся в попытках разрешить проблему свободы воли без вмешательства бога (Михаил Пселл, Плифон), в характеристике конкретных добродетелей мудрости, мужества, скромности, достоинства или уважения к себе, справедливости, долга. См.: Там же. С. 320–329.
См.: История политических и правовых учений. М. : Норма, 2001. С. 116.
См.: Права человека / отв. ред. Е. А. Лукашева. М. : Норма, 2002. С. 60.
Королевский судья Г. Брактон, чей трактат «О законах и обычаях Англии» вышел в период правления Генриха III, приблизительно в 1254–1256 гг. утверждал, что королю нет равных внутри его королевства, поскульку равный не может иметь власть над равными. См.: Bracton H. On the laws and customs of England. London, 1968. P. 33. Цит. по: Святовец О. А. Проблемы королевской власти в трактате Генри Брактона «О законах и обычаях Англии» // Правоведение. 1997. № 4. С. 43. Оценка достоинства прослеживается и в том, что, по мнению Г. Брактона, ограничить волю короля разрешалось только графам и баронам. Всем остальным в случае нарушения королем закона следовало просить помощи у Бога и ждать, пока он накажет виновного. См.: Святовец О. А. Проблемы королевской власти в трактате Генри Брактона «О законах и обычаях Англии». С. 45.
Спустя семь веков правовые постулаты Г. Брактона продолжают вызывать споры ученых. Так, Э. Канторович даже ввел термин «диалектика Брактона» утверждая, что, по Брактону, «подлинные привилегии» короля невозможны без повиновения закону. См.: Канторович Э. Два тела короля: Очерк политической теологии Средневековья : пер. на рус. // История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М. 1996. С. 142–154. Другой исследователь трактата Брактона (В. М. Корецкий) делал вывод, что либо Брактон себе противоречит, утверждая, что король сам создает законы и в то же время подчиняется им, либо король находится, по Брактону, в двойственном положении: «над законом» и «под законом» одновременно. См.: Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы / под ред. В. М. Корецкого. М., 1961. С. 159. Следует присоединиться к точке зрения современного исследователя О. А. Святовец, которая, не соглашаясь с позициями В. Корецкого и Э. Канторовича, утверждает, что, по Брак-тону, король – судья от Бога, а его повиновение Богу составляло условие для подчинения ему подданных См.: Святовец О. А. Проблемы королевской власти в трактате Генри Брактона «О законах и обычаях Англии». С. 44, 46.
Одна из наиболее древних городских хартий во Франции – Хартия вольностей города Лорриса 1155 г. – прямо говорила о личных и имущественных правах горожан и о сеньориальных правах. В этом документе явственно прослеживается усиление индивидуалистических настроений в обществе и представлен довольно значительный для того времени перечень прав и свобод: «5. Всякий, владеющий имуществом в Лоррисском приходе, не будет ничего лишен (нами) из своего имущества ни за какой проступок, за исключением того случая, когда проступок его направлен против нас или против кого-либо из наших людей… 16. Никто не будет задержан в тюрьме, если только представит поручительство, что явится в суд. 17. Каждый, кто захочет продать свое имущество, волен это сделать и, получив плату за продажу, может по желанию свободно и спокойно уйти из города, если только не совершил в городе никакого проступка. 18. Если кто-нибудь проживет год и один день в Лоррисском приходе, не будучи преследуем никаким иском, и если он будет согласен подчиниться юрисдикции нашей или нашему праву, он может впредь оставаться там свободно и спокойно». См.: Социальная история средневековья / под ред. Е. А. Косминского, Н. А. Удальцова. М., 1927.
См.: Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. Т. 1. С. 373.
См.: Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. Т. 1. С. 351. В записи Магдебургского права можно увидеть нормы, следующим образом воплощавшие категорию человеческого достоинства. Так, ст. 2 «О правах мелких торговцев» гласила: «Если торговцы в чем-либо провинились или не внесли возложенный на них штраф (бусу), нарушив клятву, данную городу или советникам (ратманам), … то нарушителя остригают и избивают плетью (