Идея человеческого достоинства в политико-юридических доктринах и праве. Сергей Александрович Дробышевский
воплощалась и в основном коллективистских, и в преимущественно индивидуалистических доктринах. Так, например, теории первого вида из отмеченных подчас включали мысль о признании особого достоинства праведников – святых людей, живших для других и обходившихся самыми минимальными благами для себя.
Весьма показательно в этом смысле «Житие Феодосия Печерского». Интересен образ его самого (общероссийская канонизация в 1108 г.), который благодаря подробному и впечатляющему житию, написанному монахом Нестором, был одним из самых популярных на Руси. Феодосий, терпимый к человеческим слабостям, не терпит нарушения законов божеских и человеческих. Он максималист, поскольку пытается по мере сил строить жизнь по моральным заповедям Нового Завета. Бедность монастырской жизни, которая изображена в «Житии Феодосия Печерского», драгоценнее всякого земного богатства, потому-то она подробно описывается98.
Идея человеческого достоинства нашла выражение в первом русском политическом трактате «Слове о законе и благодати» (1057 г.) Киевского митрополита Иллариона99. По мнению исследователей, здесь получили отражение наиболее острые и злободневные вопросы той эпохи и был сформулирован определенный политический идеал100. Илларион впервые в русской политической литературе поставил вопрос об ответственности князя перед подданными и сформулировал представление о моральном облике идеального правителя, разработав нравственные критерии, которым он должен соответствовать, то есть дал определение достоинства князя. Илларион считал, что великий киевский князь как верховный правитель должен быть ответствен «за труд паствы людей его». Владимира I он характеризует как «правдой облеченного, крепостью препоясанного, истиной обутого, смыслом венчанного», то есть правившего мудро, по закону.
По мнению Иллариона, фактический правитель должен быть признан «злочестивым» и ему правомерно оказывать сопротивление в случае несоответствия такого властителя нравственным и правовым критериям деятельности государя101. О негодных правителях, в соответствии с этими критериями, Илларион писал, что, во-первых, царь не ходит в «заповедях и правдах», своих подданных «мучит» и даже «смертью претит» им («не царь, но мучитель»); во-вторых, царь, над человеком царствуя, над собой же имеет царствующие скверные страсти и грехи: сребролюбие и гнев, лукавство и неправду, гордость и ярость, злейше же всех – неверие и хулу.
Как и в средневековой Западной Европе, в Древней Руси идея человеческого достоинства проявлялась в иерархии групп населения в социальной структуре по их юридическому положению. Сословия здесь имели разные правовые статусы102.
Исследуя право во всяком сословном обществе, О. Э. Лейст отмечал, что среди сословий обязательно выделялись прежде всего сословие, занятое земледелием и (или) ремеслом, затем сословие, отправляющее культовую деятельность и, наконец, административное сословие,
См.: Там же. С. 214–215.
Илларион. Слово о законе и благодати. М., 1994.
См.: Исаев И. А. История политических и правовых учений России ХI–ХХ вв. М., 1995. С. 10; История политических учений. М., 1960. С. 134.
См.: Погосбекян Д. Р. Проблемы права и нравственности в первом русском политическом трактате «Слово о законе и благодати» (ХI в.) // Государство и право. 2002. № 6. С. 102.
Отражение категории человеческого достоинства, например, проявляется в дифферинциации дружины князя на «старшую» и «младшую» (и по возрасту, и по социальному положению). С особым статусом дружинника связаны две важнейшие его привилегии – повышенная защита его жизни (закон устанавливал за убийство дружинника двойную «виру», штраф) и особый порядок наследования недвижимости (при отсутствии сыновей землю наследовали дочери, что было исключено для простых людей). Дружина составляла особую корпорацию воинов-профессионалов, подобно рыцарскому сословию живущую по своим обычаям, законам, правилам. Отношения сюзеренитета-вассалитета ставили всех подчиняющихся князю феодалов в положение служилых людей. В наибольшей зависимости от князя находились младшая дружина и «слуги под дворским». Крупные феодалы-землевладельцы пользовались большей автономией.
Неравное достоинство различных групп людей проявляется и в организации народного собрания (веча), выполнявшего важную государственную и политическую функцию в раннефеодальной монархии. Так, исполнительным органом веча был совет, состоявший из «лучших людей» (городского патрициата, старейшин). Невозможно не говорить о достоинстве, когда речь идет о юрисдикции веча. Она распространялась прежде всего на постоянных членов общины. Все пришлые элементы или люди, потерявшие связи с общинной организацией (изгои, кабальные холопы и др.), попадали под правовую защиту князя. Вечевая регламентация не распространялась также на княжеских людей: его двор, дружину, челядь; для них устанавливался особый правовой режим. См.: Исаев И. А. История государства и права России. М. : Юристъ, 2004. С. 26–28.