История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3. Николай Федорович Дубровин
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_127" type="note">[127], – что министерство турецкое станет говорить о народе имеретинском, что оный есть подданный Порты Оттоманской, и присвоить потому право переменять там владетелей по своей воле, но таковой перемены мы никоим образом попустить не можем, а ежели бы вы не могли успокоить Порту до такой степени, чтоб она оставила всякое движение в том крае без дальнейших изъяснений, то позволяем вам обратить дело сие в негоциацию, настоя, однако ж, непременно, чтобы до окончания сих переговоров никакое препятствие не делано было нынешнему царю имеретинскому в его правлении и чтобы войска в сию землю и против оной посылаемы не были. Что же принадлежит до царя карталинского и его земель и вообще до дел в Персии, в том никакой вопрос со стороны Порты настоять не может».
Инструкции эти еще не достигли Булгакова, когда турки 30 октября числом 6000 вторглись в Гурию. Дойдя до Озургет, они разграбили и выжгли семь селений, рассеяли жителей, но в плен захватить ни одного не смогли, ибо гурийцы, узнав о приближении неприятеля, заблаговременно скрылись в безопасные места[128]. Царь Давид, собрав до 4000 имеретин, выступил с ними из Кутаиси и 3 ноября прибыл в селение Саджевахо, где и остановился на несколько дней, чтобы дождаться подхода новых войск. Он отправил нарочного к генерал-поручику Потемкину, прося помощи и уверяя его, что все собравшиеся под его знамя имеретинцы горят желанием сразиться с неприятелем[129].
На последнем переходе накануне предполагаемого сражения к Давиду прибыл нарочный с письмом от генерала Потемкина. Царь воспользовался этим и просил посланного объехать его войска, причем приближенные Давида распустили слух, будто несколько русских полков отправлены с Кавказской линии для подкрепления имеретин и что посланный опередил их только для того, чтобы доставить это известие. Как ни нелепы были эти слухи, они ободрили христианское ополчение настолько, что впоследствии Давид сожалел, что ему не пришлось сразиться с турками[130].
Зайдя в тыл к неприятелю и заняв пути отступления, царь Давид намерен был в ночь на 12 ноября атаковать турок, но «к оскорблению моему, – писал он[131], – неведомо кто из нашего общества предостерег врагов моих». Терпя крайний недостаток в продовольствии, турки, как только услышали о мнимом приближении русских войск и узнали, что путь отступления отрезан и имеретины намерены их атаковать, не стали ждать нападения. Рассеявшись в разные стороны, они небольшими партиями перебрались в Поти, оставив в добычу имеретинам весь свой лагерь, обоз, тяжести, амуницию, 1400 ружей и даже навьюченных лошадей[132]. Предводитель турок и виновник бедствия своего отечества князь Кайхосро Абашидзе бежал в Трапезонд, откуда уже не возвращался.
Давид торжествовал. «Ваше превосходительство, – писал он Потемкину, – подтверждаете нам о соединении непоколебимом; я имею честь уведомить, что единодушие ныне столь твердо, что как будто сердца всех составляли
Письмо царя Давида католикосу Максиму в декабре без числа. Госуд. арх. XV, № 210.
Письмо Давида генералу Потемкину 3 ноября. Госуд. арх. XXIII, № 13, карт. 48. Рапорт Бурнашева ему же от 8 ноября. Там же, карт. 47.
Рапорт П.С. Потемкина князю Потемкину 22 января 1785 г. № 6. Письмо Давида Потемкину без числа. Госуд. арх. XXIII, № 13, папка 49 и 50.
В декабре католикосу Максиму. Госуд. арх. XV, № 210.
Рапорт П.С. Потемкина князю Потемкину 22 января 1785 г. № 6.