История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3. Николай Федорович Дубровин
проповедовать.
Всадники исчезли. Мансур три дня провел в посте и молитве и затем передал свое сновидение братьям. Он говорил им, что безверие, закоренелые пороки, склонность к грабежам и убийствам губят чеченцев и готовят им осуждение в будущей жизни, что он по власти, данной ему Богом, может исправить пороки соотечественников, научить их истинному закону и тем отвратить от ожидающего их бедствия. Братья сочли этот рассказ за бред воспаленного воображения и запретили Мансуру пересказывать сон посторонним.
– Люди тебе не поверят, – говорили они, – а нам будет стыдно.
Спустя два дня Мансур снова обратился к братьям с просьбой позволить ему объявить сон народу.
«Приключение это теснит меня, – говорил он со слезами, – и так мне тягостно, что если не объявлю народу, то должен умереть».
После таких слов братья были вынуждены согласиться. Мансур взошел, по обычаю, на крышу своего дома, закрыл уста рукавом и тихим голосом стал созывать односельчан. «Как тихо ни пущал он свой голос, говорили впоследствии алдинцы, но жители в ту же минуту все к нему сбежались»[155].
Рассказав собравшимся сновидение, Мансур стал требовать покаяния.
«Оставьте взаимные ссоры, убийства, кровомщение и простите друг друга, – говорил он народу. – Не курите табаку, не пейте ничего, что из солода приготовляется, и не прелюбодействуйте. Имение теперешнее, как неправильно собранное и накопленное, истребите, хлеба не сейте, ибо вместо него каждый будет иметь от Бога посланное. Именем Бога и его пророка Магомета упрашиваю вас, послушайте меня, а если не исполните сии заповеди и не послушаете моих сказаний, то в скорости подвергнетесь гневу Божию».
По выходе из мечети Мансур приказал зарезать двух баранов и мясо их раздал собравшимся. На следующий день из двух волов, составлявших все его имущество, он взял одного, обвел по обычаю три раза вокруг кладбища и затем, зарезав, разделил его мясо пополам: одну часть отдал бедным, а другую – малолетним, учащимся в школе. Благотворительность, на что и рассчитывал Мансур, привлекла к нему многих приверженцев. Бескорыстие не в характере чеченцев, и народ, видя, что Мансур раздает бедным последнее имущество, преклонялся пред ним с особым уважением. Он видел в бедном пастухе избранника Магомета, подражать которому Мансур старался на каждом шагу. Одержимый, подобно Магомету, падучими припадками – по понятию мусульман, признаками вдохновения, – Мансур часто притворялся ослабевшим и больным. Он обычно изнемогал и падал перед слушателями, которые относили его в другую комнату, где, пролежав часа с три как бы в бесчувственном состоянии, он возвращался к собравшимся с разными пророческими предсказаниями.
– Потерпите немного, – говорил он, – и поверьте, что увидите чудеса, от Бога сотворенные.
– Какие они будут? – спрашивали некоторые скептики.
– В будущем месяце и не далее как через три недели, – отвечал он, – будет глас с неба. Принявшие мое учение возрадуются
Показание Кайтуки Бакова 1 марта 1785 г. Госуд. арх. XXIII, № 13, папка 49.