История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4. Николай Федорович Дубровин
стороны, представлялось необходимым установить одинаковую пошлину за провоз товаров в каждом главном областном городе, каковыми были: Баку, Тарки, Дербент, Куба, Шемаха и Шека. Самые умеренные пошлины брали в Баку, с владетелем которого, как единственным лицом, было заключено условие, обязывающее хана запретить приморским жителям грабить товары и судовые припасы в случае крушения судна.
Известивши всех ханов о желании императора Александра, генерал Кнорринг назначил местом съезда город Георгиевск, а сроком для собрания 20 сентября 1802 года. С половины этого месяца стали уже собираться уполномоченные[29], заключение договора с которыми выпало на долю князя Цицианова, имевшего весьма невыгодное мнение о договаривающихся.
Вступая, по своей обязанности, в соприкосновение с различными ханами, хищными по наклонностям, коварными и вероломными по характеру, присущему всем азиятцам, князь Цицианов решился поступать с ними совершенно иначе, чем поступали его предместники. Вместо ласки и уступки в различного рода претензиях, по большей части неосновательных, новый главнокомандующий решился поступать твердо, быть верным в данном слове и исполнять непременно обещание или угрозу даже и в том случае, если бы она была произнесена ошибочно.
Князь Цицианов знал, что если владельцы входили в сношение с нами, если искали даже покровительства России, то только тогда, когда вынуждаемы были к тому обстоятельствами, собственною слабостью и ничтожеством. Беда проходила, обстоятельства изменялись, и ханы, уклоняясь от принятых ими обязательств, предавались по-прежнему грабительствам и хищничеству. Поступки их еще более убеждали князя Цицианова в необходимости принятия таких мер против своеволия ханов, которые бы подходили к условиям их быта. Поэтому в своих административных распоряжениях князь Павел Дмитриевич становился в положение азиятских владетелей. Каждый из ханов, принявших подданство России, был в глазах главнокомандующего лицом ему подвластным.
Относительно тех ханов, которые сохраняли еще свою независимость, князь Цицианов относился как сильный к слабому. Он поступал в этом случае точно так же, как поступали между собою ханы и даже мелкие владельцы. У азиатских народов тот из ханов, который сегодня победил, завтра же выкалывал глаза своему противнику и обращался с ним, как с рабом, до тех пор, пока слепец, при помощи других, не отмщал ему тем же. В истории азиатских народов не редкость встретить хана, несколько раз свергаемого и снова восстановляемого на ханстве, хана с выколотыми глазами и изувеченного.
«Ваше сиятельство, – писал князь Цицианов графу Воронцову[30], – изволите мне приказывать, чтобы я сказал свой образ мыслей о принимании горцев и персидских ханов в подданство.
Во исполнение чего, имею честь доложить со всею откровенностью и усердием к службе.
Подданство вообще ханов персидских и горских владельцев есть мнимое; поелику оно не удерживает их от хищничества
29
Сюда прибыли чиновники: от каракайдакского уцмия Ростом-хана – Ахмет-ага, от владельца этой области Равия – Озней-бек и от табасаранского кадия Рустома – Мухамед-бек. Сверх того, получено было известие о прибытии в Кизляр, на пути в Георгиевск, чиновников: от шамхала Тарковского Уразай-бека и от владельцев Табасаранских: Сограб-бека Маасума – Нур-Магомет-бека и от Махмута – Мумсы-Загир. Бакинский хан думал прислать тогда, когда пойдет судно из Баку в Астрахань, так как сухопутно он не решался поехать, боясь хана Шемахинского. От хана Талышинского ожидался чиновник из Астрахани. От Ших-Али-хана Дербентского никто не прибыл к сроку, а прибыл гораздо позже.
30
От 21 декабря 1802 г. Арх. Мин. иностр. дел, 1 – 10, 1801–1803, № 2.