История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4. Николай Федорович Дубровин
владельцами нет возможности поддерживать дружеские отношения одними договорами и что только одна сила могла удержать их в пределах покорности.
В самом деле, чего можно было ожидать от мнимого подданства всех дагестанских владельцев? Чем возможно было удержать от варварских обычаев народы, закоренелые в грабительстве? Не только простые договоры, но и жалованье не могло служить в этом случае обеспечением. Одна военная сила могла держать их в страхе и покорности. Они присягнули на верность подданства России; все, как мы видели, заключили с нами союзное постановление и клялись в верности, и тут же своими поступками нарушали клятву.
«Вражда есть пища и упражнение горских народов, – писал князь Цицианов императору Александру[41]. – Видя силу российского оружия, в Кавказе водворенного, они прибегают к нам, прося друг против друга помощи, и таким образом сами ходатайствуют о собственной своей гибели. Не смея одобрить пред человеколюбивым сердцем вашего императорского величества сию систему завоевания, должен сказать, что она необходима в настоящих обстоятельствах. Единое обеспечение астраханской торговли достаточно, чтоб подвигнуть к занятию западного берега Каспийского моря до местечка Сальян, не говоря уже о положении Грузии, которая требует неминуемо вернейших границ и распространения оных, для первоначальной уверенности и удобности к сообщению, по крайней мере до Каспийского моря».
Между тем князь Цицианов сообщил хану Бакинскому, что император Александр, соглашаясь, на основании заключенных условий, принять хана в подданство, не изъявил согласия оставить в руках хана смертную казнь. Главноуправляющий уведомил при этом Хусейна, что войска, назначенные для занятия Баку, прибудут туда вскоре. Одновременно с этим сообщением Ала-Верды-бек, при возвращении своем из Тифлиса, был задержан Мустафою-ханом Ширванским, который, проведав об искательстве Хусейн-хана, отнял от посланного все бумаги и под пыткою допрашивал, нет ли еще каких секретных поручений от главноуправляющего к бакинскому хану. Этот поступок шемахинского хана, имевшего в самом городе Баку многих приверженных людей и вследствие того большое влияние на хана, испугал последнего. Подстрекаемый окружающими, Хусейн не признал договора, заключенного Ала-Верды-беком, о чем и сообщил князю Цицианову, говоря, что постановление это заключено против воли его и что Ала-Верды нарушил данные ему наставления и полномочия[42].
Отказ этот в исполнении условий, только что заключенных, не мог вызвать энергических действий с нашей стороны. Князь Цицианов был бессилен для того, чтобы употребить в дело оружие и силою заставить бакинского хана исполнить постановления. Бывшая в распоряжении главноуправляющего флотилия наша на Каспийском море была так неисправна, что не могла тотчас выступить в море, а отделить часть сухопутных войск для действия против Баку было также невозможно. Поэтому князю Цицианову оставалось ожидать
41
От 26 марта 1803 г. Т. А. К. Н.
42
Рапорт князя Цицианова Г. И. 19 июля 1803 г. Арх. Мин. иностр. дел, 1-10, 1803–1806, № 2.