«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II. Сергей Сафронов
провозглашались и проповедовались разгоряченным пьяным головам богохульные, антигосударственные и всякие другие деструктивные идеи, теории и учения»71.
На северо-востоке Руси, где общественная жизнь была развита гораздо слабее, чем на юге, корчма не везде имела большое значение. Суздаль, Владимир, Москва совершенно не знали корчемной жизни; напротив того, в Киеве, удивлявшем в XI в. своим народонаселением и своими восемью рынками, а также в не менее богатом Новгороде, в Пскове и Смоленске, корчмы составляли важное городское учреждение. В Новгороде и Пскове корчмы были собственностью городских общин. Немецкие и голландские купцы также имели право на продажу пива на своем дворе. Корчемники платили подати. Другая ситуация была в городах, которыми владели князья. Облагая пошлинами напитки, заводя свои княжеские корчмы, они преследовали вольное корчемство, вызывая тем самым появление тайных корчем. Звание корчемника унижалось, делалось преступным. В Паисиевском сборнике XIV в. в перечислении запрещенных занятий, за которые отлучали от церкви, рядом с чародеями, упоминался и корчемник. Весьма популярными корчмы стали на ярмарках. Так, на Моложской ярмарке, крупнейшей в Верхнем Поволжье, находившейся в 120 км от Ярославля, очевидцы в этот период насчитывали до 70 питейных заведений.
Описания русской корчмы достаточно скудны, но если судить по свидетельству венецианского путешественника Амброджо Контарини, посетившего Московское княжество в 1475 г., в русской корчме посетители не только пили, но и ели. Он так описывал образ жизни русского народа: «Их жизнь протекает следующим образом: утром они стоят на базарах примерно до полудня, потом отправляются в таверны есть и пить; после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-нибудь делу. С утра и до трех часов они занимаются своими делами, затем отправляются в корчмы и остаются там до ночи; нередко, будучи пьяными, они устраивают там драки»72. Георг Перкамота, грек, находившийся на службе у великого князя Ивана III, отмечает, что русские в основном употребляют мед, которым «часто напиваются допьяна»73. Англичанин Джон Мильтон высказывался по этому поводу так: «Они невежественны и не допускают учения среди себя; величайшая приязнь основана на пьянстве; они величайшие болтуны, лгуны, льстецы и лицемеры, чрезвычайно любят грубую пищу и вонючую рыбу, питье их несколько лучше; ибо заключается в разных сортах меда: лучший делается из сладкой, малинового цвета, ягоды, которая также растет во Франции и называется малиною; другие делаются из черных ягод и разных других ягод; весной они также добывают из корня березы сок, который пропадает после июня месяца»74.
Сначала корчмы были вечевыми и городскими заведениями, а потом перешли в ведение воевод, бояр и князей. Некоторые корчмы продолжали носить общественный характер. Так, в Псковской судной грамоте 1397 г. предписывалось: «А княжеские люди (пусть) по дворам корчем не содержат ни в (самом)
Крейцберг И. Роль корчмы в связи с алкоголизмом в Прибалтийском крае // Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с пьянством. СПб.: Типография П.П. Сойкина, 1910. С. 1015–1016.
Барбаро и Контарини о России: К истории итало-русских связей в XV в. Л., 1971. С. 229.
Перкамота Г. Сообщение о России, продиктованное в 1486 г. в канцелярии Сфорца московским послом Георгом Перкамотой. Заметка, содержащая сведения о делах и властителе России // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР (Тр. Ленинград. отд-ния ин-та истории АН СССР). № 5. М., 1963. С. 649–655.
Мильтон Д. Московия: пер. Ю.В. Толстого. М.: Имп. общ-во истории и древностей российских, 1875. С. 10.