Пятьдесят коротких рассказов. Алексей Раздорский
языком, приехал полковник из Москвы и рассказал о Военном институте иностранных языков и о романтике профессий, которые ждут выпускников института. И зрение там было далеко не самым важным параметром для поступления. В итоге, после окончания школы с золотой медалью я поступил в этот институт и, поскольку получил очень высокие экзаменационные баллы, имел право выбора языка. Тот же полковник посоветовал японский. Я так и сделал.
И вот я стал военным студентом – курсантом, изучающим японский и английский языки. Среди нас были мальчики, такие как я, и уже отслужившие армию или заканчивавшие службу состоявшиеся парни. У них были льготы на поступление, и этих ребят было процентов пятнадцать численности всего курса. Как правило, «служивые» назначались командирами отделений, взводов, полукурсов, курсов.
Моим полукурсом, а фактически ротой, командовал старшина Запорожский, над ним был начальник курса, элегантный холостяк майор Степанов. Умный, стройный, внешне притягательный, но мстительный. А Саша Запорожский, которого мы меж собой называли «запор», простой, но очень хитрый парень «из глубинки», часто «косил» под своего и всегда мог получить нужную информацию «низов» для доклада начальнику курса.
Учиться надо было пять лет, причём три года жить как солдатикам в казарме, получая увольнение на один из выходных при отсутствии каких-либо провинностей. Это не всегда удавалось…
Шёл третий год обучения. До окончания жизни «за забором» ещё полгода. И в это время командир моей «языковой группы», а она состояла из десяти обучаемых, решил жениться. Но у нашего младшего сержанта были непростые отношения с начальником курса, они друг друга, мягко говоря, «недолюбливали». И вот у начальника курса появилась возможность «насолить» командиру группы. Он под совершенно немотивированным предлогом, – то ли пыль на окнах, то ли тусклый паркет, запрещает всем его подчинённым, то есть нам, десятерым, ехать в ресторан и присутствовать на свадьбе командира. Это был удар ниже пояса, и все это понимали.
Но вот старшина курса, Саша Запорожский, вызывает нас к себе и говорит: – «Ребята, всё понимаю. Это несправедливо. Сделаем так – я выдам вам пропуска, как в официальное увольнение, вы съездите на свадьбу, потом аккуратно возвращайтесь, но не как из самоволки – через дыру в заборе, а через проходную, как положено, будто вы на законных основаниях находились за пределами казармы. Но не попадайтесь патрулям, добирайтесь на такси, а не на метро – там полно патрульных. Если поймают, вы меня подставите, потому, что я вас отпускаю под свою ответственность без разрешения начальника курса».
Всё было логично. В те времена достаточно было появиться в городе в неопрятной форме или с длинной стрижкой, и вас военный патруль, то есть военная полиция, забирал в комендатуру с соответствующими последствиями.
Мы обрадовались, переоделись в парадную форму, на проходной предъявили пропуска