Тайное вплетение. Лоя Ксеанелис
не вписывалось ни в какие рамки представлений об этом. На первом этапе отношений не ведут себя так откровенно.
Видя, с каким недоумением Олег трёт пострадавшую щёку, девушка в порыве раскаяния, приподнявшись, стала зализывать укушенное место, покрывать лёгкими, воздушными поцелуями. Серёгин, только что обиженно сопевший, не дыша замер, отдавшись её губам. Эльга наслаждалась властью, чувствуя свою необходимость для этого великовозрастного ребёнка, щедро дарила ему радость, счастье, блаженство своей первой ласки. Затем, скинув с себя простыню, обнажённая прошла к столу, порывшись в коробке, вытащила тюбик с мазью, вернулась, постоянно ощущая кожей его пристальный взгляд. Выдавив на руку каплю приятно пахнущего средства, осторожно провела по щеке, обрабатывая пострадавший участок.
– Завтра ничего не будет. Не обижайся. Не хотела. Ты тоже руки не распускай очень! Мне кажется, мы потеряли голову, слишком много себе позволили. Не буду я сегодня твоей. – Её голос обволакивал, околдовывал.
– Сегодня не будешь? А потом? – уцепился за слово Серёгин.
– Потом, может, буду, а пока нет, – задумчиво ответила Эля.
– Почему? – Сказанное интриговало.
– Не хочу. – Стрельнула озорно глазами. – А что, если я девочка?
Олег недоверчиво хмыкнул.
– Не ври! Не верю! Сейчас девочек после пятнадцати не бывает. Не уродка ведь! Парни на дыбы встали, когда приехала.
Эльга отвернулась, страдальчески свела брови, сглотнула комок, который некстати возник в горле, горько прошептала:
– Не поймёт! Такие разве понимают, что в природе ещё существуют снегурочки-дурочки, которых воротит от физиологии без чувств, которые до последнего ждут любви. Им необходимо, чтоб их отогрели. Они никогда не забывают, кем были разбужены, навсегда поселяют их в своём сердце. Началась моя оттепель, я таю! Такое никогда не осмыслить закрытой душе. Нет ничьей вины, что раньше не сумели разморозить. Мне суждено навек запомнить этого упрямца.
– Что ты там бубнишь? Наговор творишь? Можешь колдовать?
Эля, искоса бросив взгляд на Серёгина, кривовато усмехаясь, с издёвкой подколола:
– Так и не поверил в сказку о девственности? А ведь мог первым стать!
Небрежным движением руки Олег отмахнулся от загадочных слов, подхватил девушку за талию, увлёк на кровать, уложив на груди, с новой силой принялся ласкать, наслаждаясь свежестью кожи, мягкостью волос, сладостью губ. К утру, устав от борьбы, он понял, что новенькую сегодня не пересилить – не его день.
Эльга, уставшая, со слипающимися глазами, пробормотала ему в ухо:
– Я устала! Сплю! За окном рассвело. Хоть пару часов подремать. Иди уже! Пора.
Парень неохотно поднялся. Эля сквозь ресницы наблюдала, как он одевается, с сожалением поглядывая на неё, уютно свернувшуюся клубком под простынкой, тихо идёт к дверям, исчезает. Теперь можно расслабиться,