Тайное вплетение. Лоя Ксеанелис
Нежи рукой подать, – на том сошлись.
Вета сначала всего побаивалась, стеснялась. Она казалась созданием готического стиля: фигура, лицо, нос, волосы – всё выглядело удлинённым, устремлённым ввысь. Неприметная, закомплексованная, вызывающая сочувственную сопричастность, девушка смотрелась странноватой, потом привык к ней, проникся, находил даже привлекательной. Бывшая от ревности остервенела, накинулась на напарницу. Олегу пришлось стать на защиту. Вета плакала, он утешал, урезонивая соседку. В первое время разговаривали много, потом Веталина, с его молчаливого согласия, окружила заботой, стала подкармливать, обстирывать, чинить одежду, одалживала денег.
Девчонка быстро влились в его компанию. У бывшей пассии контракт закончился, она отбыла в Союз. Веталина, оставшись единственной хозяйкой в комнате, осмелела, взялась открыто проявлять к нему симпатию, что, безусловно, льстило. Очень нравилось ей выезжать с ним в город или на природу. Когда Олег начинал артачиться, мягко надавливала, убеждая сладеньким голосом в необходимости его присутствия. Чувствуя себя обязанным, со скрипом соглашался, к тому времени ему всё стало порядком надоедать.
В общаге подсмеивались над активными ухаживаниями Веты на фоне его апатичности, впоследствии их объединили в пару, хотя они тогда ещё даже не целовались. Всё произошло гораздо позже и стало нудной обязанностью. Что касается постели, Веталина возвела стену защиты, обещала ввериться ему только после замужества. Такая расстановка пугала: Вета неплохая компаньонка, однако жениться не рвался, это казалось скучным, чувств никаких не возникало, не хватало остроты ощущений. Он считал девчонку лишь другом. Их вялотекущие, длительные отношения приелись, но вреда от них не ощущалось, пользу же приносили. По умолчанию в общаге Веталину принимали за его девушку – парень отмахивался, хотя частенько думал о матери, которую такая хозяйственная невестка устроила бы. Готовила подруга классно, чистенькая, скромная, но останавливало полное отсутствие влечения к ней, такого счастья не хотелось. Влюблённость подопечной тяготила; спасаясь от надоевшей, парализующей опеки, затягивающей в трясину обыденности, парень чаще прикладывался к бутылке. Вета мягко журила, просила не пить, отхаживала от похмелья, прощала грубые выходки, тот же, протрезвев, сбегал к друзьям. Им требовался отдых, разрядка, в отпуск решили идти порознь, тогда-то наконец он обрёл лёгкость, ощутил дыхание свободы.
Сейчас девушка находилась в Союзе. Попойки с пацанами не прекратились, правда, стали менее интенсивными, привычный образ жизни враз не изменишь.
Слуху о прибытии новенькой в отдел ядов Олег не придал значения. Сегодня, стоя в компании мужиков на лестнице, весь прокуренный, чуть пьяный после пары бутылок пива от Николаича, отмечавшего очередную днюху, заметил её не сразу, не обратил внимания на внезапно наступившую тишину, лёгкий стук каблучков