Тайное вплетение. Лоя Ксеанелис
Всякий раз, являясь к ней, парень взял за правило заправляться глоточком-другим из своих запасов крепких напитков – для храбрости.
– Настоящий мужчина должен быть всегда чуточку пьян, небрит, источать запах дорогого парфюма и сигар, – отшучивался ловелас, встречая вопросительный взгляд возлюбленной.
Она удивляла терпением, не гнала, понимая причину такого поведения. Только жалости в глазах становилось всё больше, за больного принимала. Отказаться от всего не мог, слишком сильно притягивала зазноба. Отчаяние захлёстывало молодца. Однажды психанул, придрался из-за Гинтереса, который зачастил к девушке.
– Он мальчишка! На семь лет младше. Мне как брат! Чаем угостить не жалко. Всё! Он доволен, уходит к себе. Я сама в войсковой части выросла, знаю, как нелегко солдатикам приходится, так хочется чего-то домашнего, – заявила она в ответ на требование прекратить совместные посиделки.
Но Серёгина понесло, он припомнил всех визитёров, о которых слышал. Эльга, не спустив унизительного намёка, взорвалась:
– Я не размениваюсь, не с дешёвкой имеешь дело! Ты к Ветке тоже на чай ходишь и отказываться не собираешься! Если тебе во мне что-то не нравится, говори прямо. Меня тоже не всё устраивает.
– Например? – Он замер в ожидании удара в адрес мужской несостоятельности.
Маленькая мегера процедила, спутав карты:
– Пьяным приходишь, свидетелей с собой приводишь, не бреешься в последнее время, совсем опустился. Всю кожу на лице исколол!
Ошарашенно посмотрев в возмущённые глаза, развернулся, исчез за дверью.
«Всё! К злюке больше ни ногой. Гинтересу ходить можно, чаи гонять, мне же к Вете нельзя», – мстительно стучало в голове.
Почти две недели Серёгин запивал поражение, в который раз пытаясь забыть проблему. В среду, напившись, не понял, как оказался у неё. Стоял посреди комнаты, глупо озираясь. Эля выскользнула навстречу, посмотрев чужим, холодным взглядом, выдавила:
– Убирайся!
Олега задел за живое презрительный тон – немного протрезвел. Неловко потоптавшись на месте, молча вышел.
В четверг на работе отмечали юбилей коллеги, вновь пьяным ввалился в запретную комнату, куда звало сердце. На расстоянии от желанной цели уже не удерживало ничего, даже алкоголь. Ноги сами несли к ней, а градусы снимали скованность, страх. Часы показывали около семи вечера, слишком рано для конспирации. Молодица пробовала прогнать – не смогла. Упрямо проследовав к её постели, повалился ничком, зарылся носом в подушку, которая хранила любимый запах, погружаясь в блаженный сон. Сквозь забытьё слышались чьи-то голоса, упрямо отмахивался от попыток разбудить – тут было слишком хорошо, чтоб просыпаться. Под утро очнулся. Милая спала рядом, свернувшись клубочком, маленькая, трогательная, родная. Прорвался рукой под одеяло, надеясь прикоснуться к тёплой атласной коже.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту