Тайное вплетение. Лоя Ксеанелис
общим, слилось воедино в чувственном, изысканном смаковании друг друга. Но увы! Физическое бессилие неотвратимо настигало, преграждало путь в блаженные чертоги, закрывало доступ к полному обладанию любимым человеком. В осадке остались неизбывная жажда, неосуществимое желание, гнев на злой рок.
Резко вскочив, Олег окинул взглядом напряжённую фигурку, прижимающуюся к спинке кровати с натянутой до подбородка простынёй, небрежно вскинул голову, жёстко бросил через плечо, оправдывая во всём самого себя:
– Ничего у нас с тобой быть не может, ничего не получается, – и ушёл, не оглядываясь, тихо прикрыв за собой дверь.
19. Она. Трясина
Уже в который раз они пробовали начать всё заново, и каждый раз заканчивалось не так, как хотелось. Эльга, сидя на работе, думала, что ей хорошо удаётся скрывать свою растерянность. Жгучее чувство несправедливости подстёгивало выплеснуть Серёгину прямо в лицо кипяток отчаяния:
– Зачем ты так? Я же живая, мне больно! – но сдерживалась.
Она недоумевала, почему её так задевают обидные слова, поступки Олега; девушка видела надрыв, понимала мотивацию такого странного поведения. Кузнечику можно спустить грешки, только для неё это оказалось как-то совсем непросто. Желание парня причинить беззащитной партнёрше ответные страдания вызывало возмущение. Эльга окончательно запуталась в паутине противоречивых чувств.
«Неужели попалась? Влюблена? Не может быть! Нас неимоверно тянет друг к другу. Но это физическое, скоро пройдёт. Вот наиграемся, да остынем. Всё в жизни имеет начало и конец. Должно пройти! Так хочется назвать его любимым, единственным, только у этого мужчины сплошные проблемы: пьёт, курит, дебоширит, гуляет, при этом несостоятелен в сексе, а я, идиотка, пылаю страстью. Что-то необходимо предпринимать!» – терзалась девушка.
Поторопилась стряхнуть с себя остатки посторонних мыслей, включиться в рабочий процесс. Дел было достаточно, в отделе шёл учёт; чтоб успеть в срок, придётся брать работу на дом. Теперь Олега не увидит долго, вот и ладно! Он обиделся, она тоже, не будет отвлекать от работы.
В обеденный перерыв привязчивые мысли с новой силой атаковали Элю.
– Я схожу с ума! Хочется рыдать и смеяться одновременно. Нельзя показывать виду никому. Ничего не происходит! У него, похоже, отпала необходимость в тайной связи. Хорошо ли? Он мне нужен? Небось у Веты ошивается! Со мной не получилось – у верной подруги зализывает раны. Боже, неужели ревную? Выспрашивать про милого не годится. А мальчик-то испарился! – бормотала страдалица, наливая себе чай.
Думы изводили. Дни летели. Москвичка отчаялась увидеть Серёгина вновь, настраивалась на утешительное «всё к лучшему». В один из вечеров дверь их комнаты распахнулась одновременно с «фирменным» стуком, только соседка ретировалась к Серёге. Эля вскочила со стула, отступила к окну, неожиданно испугавшись решимости приближающегося Олега. Его жёсткий, краткий, возбуждающий