Заговор женщин. Кристина Арноти
перешагнул через бортик и сел в нее. Теперь воды было ему по грудь. Он тщательно намылился тем обмылком, который нашел в металлическом блюдце, натер им волосы, потом ополоснулся, держа душ над головой, и вздохнул от облегчения. Несмотря на явный запах хлорки, вода успокоила его. Манн вылез из ванны, вытерся, подобрал трусы, майку и отправился в кровать. Он лег, слегка потянулся, зевнул и вдруг вскрикнул: на внутренней стороне балдахина было зеркало. Очень неприятный сюрприз: он не хотел, чтобы его беспокоило собственное отражение. Пытаясь спрятаться от своего двойника, он накрылся с головой, но отвратительный запах отбеливателя заставил его откинуть одеяло. Тогда он попытался найти выключатель, чтобы погасить лампочки вокруг зеркала. Безуспешно. Вероятно, эта система освещения управляется другим выключателем, но где он? Манн встал, подошел к входной двери, несколько раз зажег-погасил верхний свет, но лампочки не поддавались. И Родриго ведь ничего не трогал, когда зашел в комнату. Самуэль порылся в карманах плаща, взял брошюру, которую вручил ему шофер, надел очки и улегся, стараясь не смотреть вверх. Он разобрал название брошюры: «When the fun stops»[11].
Текст открывался предсмертной запиской анонимного игрока на грани самоубийства – морального и, может быть, физического:
«Поначалу я играл потому, что это было забавно. Почти как волшебство – возможность почувствовать себя свободным от забот, оков чувств и привязанностей, разочарований, всех проблем повседневности. Я играл и забывал… и это спасительное развлечение могло принести кучу денег! Что еще нужно? А потом я проиграл все. Мне пришлось уехать из Лас-Вегаса, потому что у меня больше не было ни цента. Я потерял все свои сбережения, время, самолюбие, самоуважение. Тот, кто теряет контроль над собой, перестает существовать».
Чуть поколебавшись, Самуэль продолжил чтение. Он пробежал глазами декларацию, в которой власти Невады рассматривали страсть к азартным играм как болезнь. Самуэль восхитился штатом Невада, который, как порядочный отец семейства, таким образом предупреждал своих гостей.
Он с вызовом глянул вверх, на другого Манна, и подмигнул ему. Манн из-под балдахина ответил ему тем же. Тогда Самуэль подумал, правда без особых сожалений, что у него уже какой месяц не было секса. Он покачал головой – человек, смотревший на него сверху, тоже. Манн стал читать дальше:
«Есть люди, которые понемногу впадают в зависимость от игры, как от алкоголя или наркотиков. Постепенно это выливается в ощущение острого и неудержимого желания играть. Эта тяга, и умственная, и физическая, называется compulsive gambling[12] — заболевание, связанное с чувством незащищенности и желанием снова стать самим собой. На первых порах человек скрывает свое увлечение от семьи…»
«От семьи?» – подумал Самуэль. Для начала надо, чтобы она вообще была. Его семья? Кузен-ювелир в Лос-Анджелесе, к нему он обещал заехать еще сто лет назад. Одно из тех обязательств, которые не выполняются никогда. Мать, посвятившая свою жизнь страданиям и любви, живет на Лонг-Айленде, делит квартиру с племянницей одного
Когда веселье заканчивается
Игромания