Павлик. Олег Иванович Чапаев
здесь… – поддался его гость. – Лучше коктейля тогда, что приносили… Он полегче, на сон-то грядущий…
Рамзан выслушал заказ, кивнул и вышел.
– Знаете, Павел, – Игорь Сергеевич задумчиво прищурился, – а ведь так, действительно, как вы выражаетесь, с катушек слететь недолго! Мне – слушателю – и то неуютно, – он повел плечами, – Хотя и не со мной это происходило. Как же вы выдержали-то?
– Выдержал как? С трудом, если честно. Я все-таки стараюсь покороче эту одиссею рассказывать, без лирики излишней. А тогда точно начал отъезжать. Медленно, но неотвратимо… Да я и сам это чувствовал, – Павлик потер рукой загривок. – Хорошо, жил не дома – мимо мамы все прошло. Хотя и общались ведь, и приезжал я к ней. Но она по любому что-то чувствовала, только я ей втирал все по работу да про загруженность адскую, – он вздохнул. – Тут правды ведь сказать нельзя – она вместе со мной отъезжать бы начала от тревоги. Да вообще никому ничего не скажешь, если уж откровенно говорить. Я себя на место любого поставлю – реакция ясна: либо гонит товарищ, отчаянно, причем гонит, либо псих уже, а нормальным прикидывается только для блезиру, так сказать, чтобы из социума не эвакуировали в заведение лечебное. Вы не поверите, но мысли все чаще и чаще в голове появляться стали, что сдаваться надо идти. Эскулапам, я имею в виду, сдаваться. Одно останавливало – чуйка внутренняя. Сердцем знал: к этим только приди с такой историей – они уж начнут сразу клятву Гиппократа в жизнь претворять – биться за пациента до кровавых пятен на халате! А пятна, конечно же, мои будут, – Павлик криво усмехнулся и развил мысль. – Я потом как-то задумался над целями и задачами врачебными. Что же выходит?
Игорь Сергеевич развел руки в стороны и шутливо пожал плечами.
– А выходит, – продолжал вдохновленный юноша, – что у них изначально уже задача неверно сформулирована! Смотрите сами: целители – исцеляют, врачи – лечат. Однако у каждого процесса обязательно результат должен быть! У целителя результат понятен – исцеление. Тут ведь тень на плетень навести сложно – исцелился ты или нет… Вот, к примеру, – он радостно хлопнул в ладоши, – энурез! Ну ссытся там в постель кто-то… Пришел он к целителю, курс прошел, а результат-то от курса однозначный: либо ссышься ты, как прежде, либо нет, третьего не дано! Ведь не бывает так, чтобы ты ссался, но немного! Точнее, бывает так, конечно, но не после целителей. Такое только после врачей может быть или в процессе лечения. «Раньше, – к примеру, скажут, – ссался часто и как из брандспойта, а теперь – прогресс налицо!» То есть тоненькой струйкой и реже – вот и весь результат лечения, – Павлик коротко хохотнул. – А у целителя все кардинальнее, прямее, без экивоков двойственных. Если перестал ссаться совсем, тогда – исцеление! Если ссышься по-прежнему, то уж неважно, как именно ссышься ты: хоть тоненькой струйкой, хоть, как лошадь Александра Македонского, – результат-то один! Ты же как ссался, так и продолжаешь! Значит нет результата никакого, и целителю этому можно простыню, тобой испорченную, на лоб намотать, чтобы жил теперь с результатом деятельности