Родительские дневники. Илья Носырев
пока только палату моют». – «А сейчас?» – «Сейчас пока обезболивание будут делать». – «Ну что, уже делают?» – «Да нет, пока инструменты только готовят». И только ты расслабишься и подумаешь, что еще полчаса можно сидеть спокойно, поскольку от тебя ничего не зависит, как тут же нянечка пробегает мимо, неся на руках… ОРУЩЕГО! ВСЕГО В КРОВИ! МАЛЕНЬКОГО И СМОРЩЕННОГО! ТВОЕГО РЕБЕНКА!
Крик был так пронзителен, что звенели баночки рядом со столиком. «Это Маша», – понял я. Затем другая нянечка пронеслась с другим ребенком, почему-то совершенно безмолвным и даже с закрытыми глазами.
– Почему она молчит? – испуганно прошептал я.
– Спит! – весело отвечала медсестра. Девочку положили на столик, дали ей подышать кислородом из трубки и включили музыку. Лида проснулась и издала ленивый звук: мол, хотели плача, так вот вам плач. А потом улыбнулась.
– Веселая девушка будет! – пообещала медсестра.
Выяснилось, что, когда нетерпеливая Маша, не дождавшись начала операции, начала прорывать пузырь в животе, Лида попросту дрыхла, дожидаясь, пока за нее сделают всю работу. Эта разность характеров у наших детей проявляется и спустя годы: Лида невозмутима, как каменная стена, а по утрам ее даже пушкой не разбудишь, Маша плачет по каждому поводу и встает вместе с жаворонками.
Когда жена лежит в роддоме вместе с двумя детьми, поневоле начинаешь ощущать себя маленькой надземной частью айсберга. Оказывается, ты отец большого семейства – но пока никто об этом не знает, а главное – ты сам этого не можешь представить. Потому что ездить в роддом смотреть на двух красных карапузов, спящих в прозрачных кувезах, – это совсем не то же самое, что вставать к ним ночью каждые полчаса и, склоняясь в молитвенной позе над кроватками, совать обеим по бутылочке. Поскольку дети спали плохо и, как правило, своим криком будили друг друга, пришлось выучиться этому «кормлению по-македонски», с двух рук одновременно. Помню, как однажды, чтобы их убаюкать, я полтора часа подряд, без остановки пел им песню Псоя Короленко про еврейскую свадьбу.
После того как в нашем доме появились две деревянные кроватки с глазастыми карапузами, жизнь наша полностью перестроилась. Исчезла прежняя свобода маневра: захотел – поспал, захотел – съездил в кафе, с друзьями посидел. Шалишь, брат: а посиди-ка ты дома, а не поспи-ка ты полночи, пока жена отсыпается, а поработай-ка ты дома под яростный крик в два голоса. Однако надо сказать, появление детей мобилизует: за первый год их жизни я, неожиданно для самого себя, сумел написать текст диссертации, к которому до этого безрезультатно приступал не один год.
Итак, у нас началась действительно взрослая жизнь. Что это такое? Для себя я сформулировал это предельно кратко, всего в нескольких пунктах. Взрослая жизнь – это время:
– когда знакомых выбираешь преимущественно среди людей, у которых дети того же возраста, что и у тебя;
– когда время твоего возвращения домой определяет уход няни;
– когда работа становится