Путешествие как образ жизни. Исследователь Центральной Азии П. К. Козлов. Т. И. Юсупова
href="#n_127" type="note">[127]
Странно иногда распоряжается судьба археологическими открытиями. Один человек может полжизни потратить на изучение научной проблемы, на поиски следов исчезнувших цивилизаций, но все его усилия окажутся тщетными: долгий и кропотливый труд не будет достойно вознагражден. Другой – даже не помышляя об этом, решая совершенно иные задачи, совершает неожиданное открытие. Так случилось с П. К. Козловым, который, не будучи археологом, внес выдающийся вклад в археологическую науку. Мировую славу путешественнику-географу принесли раскопки, проведенные в 1908–1909 гг. в засыпанном гобийскими песками средневековом городе Хара-Хото и в 1924–1925 гг. в гуннских захоронениях, в горах Ноин-Ула, в Монголии. Что это? Слепой случай или запланированная удача? Попробуем разобраться, подробно рассмотреть историю двух экспедиций Козлова, в ходе которых были сделаны эти археологические открытия. Начнем с Монголо-Сычуаньского путешествия, совершенного в 1907–1909 гг.
Завершив написание отчетов о Монголо-Камской экспедиции, Козлов сразу же начал подготовку нового путешествия. «Нет сил находиться в бездействии», – писал он осенью 1906 г. своему другу, секретарю РГО А. А. Достоевскому, – «невыносимая тоска по Азии, такая, какую я себе не мог представить!»[128]. Желание вновь отправиться в путешествие усиливала также информация об очередной центральноазиатской экспедиции шведского исследователя Свена Гедина[129], хорошего знакомого Козлова и, можно сказать, конкурента по географическим открытиям в этом регионе.
Первоначально Петр Кузьмич планировал, что новый маршрут пройдет по Южной Монголии и той части Кама, которая на западе граничит с обратным маршрутом его Монголо-Камской экспедиции, а на востоке – с маршрутом экспедиции Г. Н. Потанина 1884–1886 г. в Ганьсу. Но в силу обострившихся российско-британских отношений после так называемой военно-дипломатической миссии Ф. Янг-хазбенда в Тибет в 1903 г.,[130] в результате которой Далай-лама XIII вынужден был бежать из Лхасы, Министерство иностранных дел не рискнуло отправить российскую экспедицию в Кам.
Весной 1907 г. Козлов вновь поднял вопрос об экспедиции и представил на рассмотрение П. П. Семенову-Тян-Шанскому новый маршрут, изменив посещение Кама на изучение северной части провинции Ганьсу. После получения его предварительного согласия Козлов, как офицер при Генеральном штабе[131], доложил своему непосредственному начальству о «желании ИРГО организовать экспедицию исключительно для научного исследования малоизвестных до сего времени областей Монголии и северо-западной части провинции Ганьсу и поручить ведение названной экспедиции ему, Козлову»[132].
Этот маршрут вполне устроил Министерство иностранных дел, поскольку «никаких неудобств и возражений» с точки зрения политической не вызывал, при условии, что подполковник Козлов будет строго придерживаться намеченного пути, «не вдаваясь в области, связанные с Тибетом»[133].
П. П. Семенов-Тян-Шанский представил проект новой экспедиции Козлова 24 мая 1907 г. на рассмотрение Совета РГО. При обсуждении вопросов ее финансирования
СПФ АРАН. Ф. 723. Оп.1 Д. 90. Л. 38. Письмо П.К. Козлова к А. А. Достоевскому,
октября 1906.
3 Речь идет о третьем Тибетском (Трансгималайском) путешествии Свена Гедина 1905–1908 гг., ознаменовавшемся многими важными географическими открытиями.
Подполковник П. К. Козлов был прикомандирован к Главному управлению Генерального штаба «с назначением в распоряжение начальника Генерального штаба» (РГВИА. Ф. 409. П/с 361–123. Послужной список П. К. Козлова, 1914 г.; Ф. 2000. Оп. 1. Д. 1450. Л. 15. Приказ начальника Генштаба Ф. Ф. Палицына, 3 августа 1906).
Архив РГО. Ф. 1—1907. Оп. 1. Д. 5. Л. 3. Письмо заместителя начальника Генерального штаба Н. В. Дубасова к П. П. Семенову, 19 мая 1907.
Там же. Л. 3 об.