Территория юности. Татьяна Краснова
немного. Действительно, светлая голова – полумрак прихожей осветила его шевелюра.
Катя в тот момент рылась в книжном шкафу, сидя на корточках, и смотрела на него снизу вверх. И он даже вспомнил ее имя. «Тебя зовут Джим – как в «Оводе». А почему?» Она тогда еще не читала «Овода». И после некоторых колебаний рассказала о собаке. И оказалось, что он помнит их серого Джима! И других собак на их дачах. Он потом часто там бывал. И желтую Пальму с хвостом-веером.
Потом Катя сообщила Светику безразлично: видела такого-то, – и с восторгом: он помнит Пальму! А у Светика оказалось свое воспоминание, связанное с Пальмой: как Роман и одна девушка (самая красивая, помнишь?) шли по берегу озера и целовались под пляжным грибком, а Пальма бежала за ними и махала хвостом-веером. Он будто бы тогда влюбился и зачастил к той девице.
Проклятый гриб! Он так и вспыхнул в глазах – гром и молнии! Ну нет. Пусть исчезнет! Это было – значит, этого уже нет. Она не даст все испортить.
Катя и сейчас решительно задвинула в сторону этот кусок воспоминаний. Ведь было уже решено, что ей нравятся брюнеты, и вот в ее жизни опять появилась светлая голова! Это не может быть случайным и ничего не значить. Есть только сегодняшний день, есть новая жизнь, когда они оба взрослые и свободные, – и нет никаких бывших красавиц и поссорившихся жен. Почему бы и в самом деле не заглянуть на дачу? Ну, может, прогуляться где-то там поблизости. Катя представила, как Роман проезжает мимо – кстати, а какая у него машина? – как замечает ее, тормозит и предлагает подвезти…
А разговор с ним – ее тайным детским Воспоминанием, чье имя волшебным образом могло превращаться и в книгу, и в сердечное увлечение, – продолжился уже во сне.
«Наступило прохладное лето, словно новая жизнь началась»
– Ну что, сдал? Весь в пятерках?
– А то, – гордо отвечал Алексей. – Главное что? Правильно выглядеть.
Выглядел он настоящим франтом: от одной только белой рубашки, которую заранее нагладила мама, можно было потерять дар речи. Интересная бледность на интеллигентном лице молодого человека и умный, несколько утомленный взгляд не оставляли сомнений, что он ночь напролет сидел над книгами, но, несмотря ни на что, экзамен для него – праздник.
– Вот ты – препод. – Алексей проникновенно посмотрел на Катю. – Ведь мне же хочется поставить пятерку?
Катя, сидя на подоконнике, вертела маленький, маминых еще времен калейдоскопик, найденный в шкафу, когда они бесились с Лилькой, и ответила не сразу.
– Конечно, хочется. Тебе заранее положены пятерки с плюсом. Ты же преподавательское детище, маменькин сынок. Куда им деваться? Вот я ни за что в этот институт не пойду.
– Потому что мозгов не хватит, – доброжелательно пояснил Алешка, снимая роскошную экзаменационную рубашку и доставая обычную майку с джинсами.
Вместе с костюмом полностью изменилась и его живая физиономия: взамен интересной интеллигентности вылез постоянный ехидный прищур,